Заявление Саратовской организации Союза Журналистов РФ Генеральному прокурору Ю.Я. Чайке Министру МВД РФ Р.Г. Нургалиеву

Это громкое преступление произошло 27 мая 2010 года: поздно вечером двое мужчин напали на него, и нанесли ему множественные ножевые ранения в область шеи, плеча правой руки. Характер травм и их локализация указывают на то, что покушение совершено профессионалами, целью которых было именно убийство Малышева В.В., о чем свидетельствует, то что у него были перерезаны яремная вена и трахея – каждое из этих ранений является смертельным. Оказалась не затронутой сонная артерия, до которой острие ножа не дошло менее одного миллиметра. По счастливой случайности или божьему проведению пострадавший остался жив.
По факту этого преступления было возбуждено уголовное дело по ст. 111 (Нанесение тяжкого вреда здоровью), хотя по решению пленума Верховного суда подобные преступления должны квалифицироваться как покушение на жизнь человека, а это уже другая статья УК РФ. Это решение следственных органов вызвало много вопросов. Дело в том, что напавшие на Малышева преступники не взяли ничего у своей жертвы, хотя при нем в тот момент были 2 дорогих сотовых телефона, сумма в 50 тысяч рублей и дорогостоящие золотые изделия. Таким образом, обстоятельства нападения свидетельствуют о том, что это была попытка совершения заказного убийства. Следствие вело ОВД Заводского района Саратова при участии следственного управления ГУВД города Саратова.
Через несколько недель после нападения, 12 июля 2010 года сотрудники милиции задержали одного из «возможных преступников» - Сергея Солодилова. Тогда же в июле в ходе очной ставки Владислав Малышев не опознал в подозреваемом нападавшего и до настоящего времени уверен, что на скамье подсудимых находится невиновный по данному делу человек. Действительных нападавших Малышев хорошо запомнил и сможет опознать в случае их задержания. Однако правоохранительные органы это заявление потерпевшего не убедило, так как задержанный дал признательные показания, от которых через несколько месяцев отказался и подтвердил в суде, что не совершал нападение на Малышева. Также подсудимый в суде пояснил о том, что у него на начальном этапе предварительного расследования состоялся сговор со следствием: он берет на себя нападение на депутата, а правоохранительные органы не возбуждают уголовное дело по факту совершения им аналогичного преступления, за которое он был задержан 12 июля 2010 г. Так, по всей видимости, и произошло. Так как в суде выступили сотрудники милиции, производившие задержание Солодилова именно за нападение на другого человека, которому он нанес ножевые ранения в область лица и шеи. По данному факту есть свидетели, Солодилов был задержан непосредственно на месте совершения преступления, при нем был найден нож, которым он нанес ранения потерпевшему, доставленному после произошедшего в больницу, где ему была оказана медицинская помощь и сделана операция. Однако по этому преступлению уголовное дело возбуждено не было, что было установлено в зале суда.
Каких-либо иных версий покушения на депутата следствием больше не рассматривалось. И несмотря на заявления потерпевшего, который неоднократно официально заявлял в ходе следствия требования об освобождении Солодилова, как не виновного, подтверждая это целым перечнем доказательств, позицию самого обвиняемого, а также слабую доказательную базу, обвинительное заключение было составлено, утверждено прокурором города Саратова и дело было направлено в суд.
Те факты и свидетельские показания, которые были предметом исследования в ходе первых трех судебных заседаний, в полном объеме подтверждают позицию Малышева о невиновности подсудимого, а также слабость доказательной базы (вернее ее полное отсутствие). Как в ходе предварительного расследования, так и в зале судебного заседания Малышев продолжает утверждать, что человек, находящийся на скамье подсудимых, не нападал на него, а сам Солодилов так же отрицает факт совершения данного преступления. Жена подсудимого, допрошенная в ходе судебного следствия, пояснила, что в день нападения ее муж постоянно находился дома. Данное обстоятельство могут также подтвердить другие лица. Свидетель обвинения – неоднократно ранее судимый, которому, по версии следствия, Солодилов якобы сознался в содеянном, в суде начал давать противоречивые и явно ложные показания, что позволяет предположить то, что он является подставным лицом и лжесвидетелем.
Все это указывает на признаки сфабрикованности всего уголовного дела, в основу которого положены сфальсифицированные факты, ложные показания и фальшивые улики. Характерно то, что в процессе уже успели смениться судья и гособвинитель, что создает впечатление об отказе юристов участвовать в судебном процессе, так как они изначально поняли его бесперспективность в плане обвинительного приговора.
В связи с вскрывающимися обстоятельствами дела и невиновности подсудимого возникает риск того, что настоящие организаторы и нападавшие на Малышева, опасаясь того, что он требует продолжения их поиска, предпримут вторую попытку его убийства.

Несмотря на то, что данное дело является резонансным, привлекло внимание СМИ и общественности, ГУ МВД Саратовской области не разрабатывает других версий. Обвинение не сомневается в своей правоте, поэтому похожее на фарс судебное расследование продолжается.
Считаем, что такие действия правоохранительных органов порочат их авторитет и репутацию. Просим вас дать правовую оценку этим фактам, найти виновных в покушении на жизнь Малышева.
Приложение:
Подборка материалов по теме «Суд по делу Малышева»
http://www.rezonsar.ru/publication/za-napadenie-na-malysheva-sydyat-nevinovnogo
За нападение на Малышева судят невиновного
№25 (73) 6 июля 2011 г.
В Саратове начался беспрецедентный резонансный суд по делу о покушении на депутата городской думы Владислава Малышева. Сенсационность процесса в том, что потерпевший требует освобождения и оправдания обвиняемого, так как уверен в его невиновности.
Лакмусовая бумажка Фемиды
Во вторник в Заводском районном суде состоялась предварительное заседание по делу о нападении на издателя «Резонанса». На скамью подсудимых посадили Сергея Солодилова, человека из социальных низов. Адвокаты Малышева сразу вышли с ходатайством изменить меру пресечения обвиняемому и выпустить его из следственного изолятора, в котором он пребывает уже год. С таким же обращением выступил и защитник Солодилова. Тем не менее суд не внял их просьбам и, напротив, продлил содержание под стражей на шесть месяцев.
— Собранная доказательная база оценивается прокурором при утверждении обвинительного заключения. Если обвинение утверждено и дело направлено в суд, значит, мы считаем, что доказательств достаточно для рассмотрения уголовного дела по существу, — заявил гособвинитель, старший помощник прокурора Саратова Алексей Васильев.
На вопрос, почему арестованного не допрашивали восемь месяцев, он также дал расплывчатый ответ:
— Данные обстоятельства будут рассмотрены непосредственно в ходе судебного заседания, и все эти нюансы будут выясняться. Адвокат заявит ходатайство, которое будет рассмотрено, и будет дана юридическая оценка данному действию.
При этом Васильев сказал, что является временным обвинителем и его заменят. Не исключено, что он сам попросит снять себя с процесса. Потому как быть гособвинителем по такому сомнительному делу не захочется сотруднику прокуратуры, который дорожит своей репутацией.
Защитник подсудимого Дмитрий Богомолов назвал этот процесс уникальным:
— Как практикующий юрист я хочу сказать, что данный процесс очень интересен, на моей памяти такого еще не было. Это дело характеризуется не только своим резонансом, но и тем, что и потерпевший, и его представители уверены в невиновности обвиняемого. Поскольку, по-моему мнению, предварительное следствие шло с обвинительным уклоном, я считаю, что данный процесс будет лакмусовой бумажкой саратовского правосудия, то есть по его результатам будет видно, насколько наш суд самостоятельный, независимый, насколько он руководствуется буквой закона.
В свою очередь, Малышев также настаивает на невиновности Солодилова и ждет, когда правоохранительные органы все же
займутся поиском настоящих преступников.
— От процесса я жду, безусловно, оправдания этого человека, если все будет происходить законно, то другого исхода быть просто не может, — сказал он.
Депутат объяснил, что во время покушения находился в сознании, запомнил лица врачей и точно узнал бы нападавшего. Солодилов, по его словам, абсолютно непохож на преступника.
Назначить преступником
Разбойником следствие «назначило» падшего человека — полубомжа и наркомана. Его арестовали в минувшем июле, через несколько недель после нападения на Малышева, которое случилось вечером 27 мая прошлого года. Возбудили уголовное дело по статье «разбойное нападение», а почему-то не за покушение на жизнь, как в действительности и было. Видимо, преднамеренно выбрали так называемую низкую статью, чтобы следствие вел Заводской отдел милиции. Но тамошние сыщики не стали заниматься долгими поисками, для них все было «понятно» через несколько дней.
15 июля Малышеву предъявили на опознание Солодилова. Депутат на очной ставке не опознал в нем преступника, четко указал, что этот человек не нападал на него. Киллер имел ярко выраженную фигуру спортсмена, был молод, подозреваемый же худощав и старше. Кроме того, задержанный на очной ставке выдал неверную картину преступления. Однако следователей такие показания не устроили, и они продолжили мутузить непричастного к покушению человека. А худобу арестанта объяснили тем, что после нападения он сильно сбавил в весе, так как пил и употреблял наркотики.
По прочим версиям расследование, очевидно, не велось. Следователи путались, есть ли кровь на одежде обвиняемого или нет. Сперва она «была», потом «пропала», потому что ее «застирали», а затем откуда ни возьмись вновь появилась. И оказалась кровью Малышева. Возможно, милиционеры пошли на подлог, чтобы быстрее закрыть дело, поскольку начальник ГУВД области Сергей Аренин требовал от них скорейших результатов. А по горячим следам найти настоящих злодеев не удалось.
В ответ на упорство Малышева, не желающего опознавать «назначенного» нападавшего, милиционеры нагло и цинично обвинили депутата, что он не хочет этого делать в целях самопиара и якобы бомж неудобен ему как преступник. Однако политик ради обеспечения объективности расследования ни разу не использовал такую информацию и в период предвыборной кампании, и после.
Одно время следствие опиралось на слова самого Солодилова, который сознался в содеянном. По версии редакции, милиционеры задержали его по подозрению в каком-то другом преступлении, но предложили взять на себя нападение на Малышева, а то дело замять. Однако, когда оказалось, что ему инкриминируется разбой, срок за который гораздо длиннее, обвиняемый отказался от показаний и заявил, что не нападал. По имеющейся информации, после это Солодилова в последние восемь месяцев ни разу не допрашивали. Для милиции он стал неинтересен — дело уже состряпали.
Последняя надежда была на городскую прокуратуру, которая могла завернуть материалы на доследование. Но она одобрила обвинительное заключение и передала дело в суд. Тем самым вступив в круговую поруку и покрыв следователей.
Обидно, что настоящих нападавших и заказчиков не ищут, они спокойно находятся на свободе и потенциально готовы и дальше совершать преступления. Это-то больше всего возмущает Малышева, который на процессе постарается вывести следователей и покрывающие их надзорные органы на чистую воду. Очень надеемся, что процесс вскроет порочную и опасную систему правоохранительных структур, ради результата способных отправить под суд невиновного человека. Любой гражданин может стать жертвой таких «стражей порядка». Сложившаяся страшная система во многом напоминает сталинские репрессии, когда сажали и расстреливали невиновных. Те традиции, как видим, сохранились, что показывает, в частности, пример Саратовской области.
Осталась последняя надежда на объективность и беспристрастность судьи Николая Комарова. В любом случае предстоит напряженный и громкий процесс с постоянными разоблачениями. Не беремся сказать, как это скажется на репутации руководства областной милиции. Но им явно будет неприятно наблюдать за исследованием в суде доказательной базы и контраргументов адвокатов.



http://www.rezonsar.ru/publication/nebyvalyi-syd

Небывалый суд[/size]

№26 (74) от 13 июля 2011 г.
Подсудимого заставили признаться в преступлении?
Процесс по делу о нападении на Владислава Малышева набирает обороты. Медленно, со скрипом и сменой действующих лиц, продвигается вперед, давая нам уникальный шанс посмотреть «суд наоборот». Как и ожидалось, процесс уже стал громким — сенсации возникают одна за другой. И это только прелюдия.
Прелести «бытовухи»
6 июля, предваряя судебные слушания, молодой саратовский политик и издатель «Резонанса» Владислав Малышев вместе с адвокатами собрал пресс-конференцию, на которой еще раз обратил внимание журналистов на явные прорехи в «шитом» деле о нападении на него Сергея Солодилова. Во первых, переквалификация преступления. Дело завели по ст. 111 УК («Нанесение тяжкого вреда здоровью»), а затем по непонятным причинам нападение признали разбоем.
— В тот день произошла не банальная драка, и потому это нельзя квалифицировать как нанесение тяжкого вреда здоровью, — недоумевает Владислав Владимирович. — Кроме того, при мне тогда были 50 тыс. рублей, два дорогих сотовых телефона, дорогостоящие золотые украшения. Ничего этого преступники не забрали.
Очень странные разбойники, не правда ли? Сначала попытались зверски убить человека, а потом даже не притронулись к его карманам. А что Малышева хотели именно лишить жизни, не сомневаются ни его адвокаты, ни врачи, буквально вернувшие депутата с того света. В злополучную ночь 27 мая минувшего года ему перерезали яремную вену и трахею. Эти травмы означают верную смерть (именно таким образом забивают домашнюю скотину). Яремная вена же считается одной из самых подходящих целей для «бесшумной ликвидации противника».
— Моя голова практически держалась на позвоночнике. Какие доказательства еще нужны правоохранителям, чтобы установить цель нападения на меня, мне непонятно, — сказал депутат. — В решении пленума Верховного Суда сказано, что любое ранение, нанесенное в область жизненно важных органов, должно квалифицироваться как покушение на убийство.
Потерпевший предположил, что правоохранителям проще списать это дело на «бытовуху», чем расследовать заказное преступление. Со статьей «Покушение на убийство» Солодилов мог бы рассчитывать на суд присяжных, который, скорее всего, оправдал бы его. Но это, по всей видимости, не входит в планы следствия.
Затем Малышев и адвокаты рассказали о признательных показаниях, которые дал следствию обвиняемый. Слова подсудимого, от которых он позже отказался, полны нестыковок и нелепостей. Например, Солодилов сообщил, что за полтора часа до преступления познакомился с неким Олегом. А что делают суровые мужики из Заводского района при знакомстве? Естественно, выпьют пива, а потом пойдут в аптеку за неким наркотическим средством, чтобы «уколоться и забыться». После чего друзья вновь стали употреблять пенное во дворе дома, где проживает Малышев.
Тут они заметили и решили ограбить выходящего из дорогой машины хорошо одетого человека. У Олега при себе очень кстати оказался тесак с 30 сантиметровым лезвием, который он каким-то образом держал все время в кармане трико, что невероятно само по себе. Этим-то ножом Солодилов, по собственному признанию, и воспользовался для «грабежа» Малышева.
— Это дело абсолютно неординарное, — рассказал на пресс-конференции адвокат Андрей Володин.
Он заверил журналистов, что в собранных материалах подтверждений непричастности Солодилова гораздо больше, чем доказательств вины, и сами по себе признания «не могут быть положены в основу обвинительного приговора». Но и эти признания оказались ложными…
Выбор между двумя преступлениями
Второе заседание преподнесло сразу два сюрприза. Выяснилось, что поменялись и судья (место Николая Комарова занял Сергей Задков), и гособвинитель (Андрей Склемин взамен Алексея Васильева). Возможно, прежние участники процесса оказались совестливыми людьми или побоялись «подмочить» свою репутацию в столь сомнительном деле.
Так, например, Васильева мог вывести из процесса тесть — первый заместитель прокурора области Вячеслав Симшин, тем самым косвенно признавая, что дело небрежно состряпано. Теперь весь удар придется держать Склемину, если он не примет волевое решение и не потребует отправить материалы на доследование. То же можно сказать о судьях. Новый — также из семьи прокурорских. Его отец был заместителем регионального прокурора, а в прошлом созыве гордумы — замом главы Саратова. Будет ли Задков ставить под сомнение свою репутацию? А бояться им есть чего.
Сюрпризом стал рассказ Солодилова, как появились его признательные показания. Он заявил судье, что в свое время дал их, поскольку ему «был поставлен выбор между двумя преступлениями». И добавил: всю информацию о нападении узнал от милиции. Об этом же самом говорили адвокаты на пресс-конференции: обвиняемый согласился взять на себя преступление, так как следствие пообещало ему срок до восьми лет, а реально — пять. Позднее, когда Солодилов узнал, что дело переквалифицировано и теперь ему грозит до 15 лет, он отказался от показаний.
По сути, выступление подсудимого — это заявление, приоткрывающее завесу, как в милиции стряпаются обвинительные заключения. Получается, без вины виноватым может стать любой. Традиции сталинского режима в действии?
Кроме обвиняемого, суд заслушал одного свидетеля — Дарью Якимову, соседку Малышева. Она рассказала, что вечером 27 мая возвращалась домой из кинотеатра «Темп». У входа во двор ей повстречались два человека, которые куда-то спешили. Один — худой, в кепке, второй — повыше и поплотнее. Из-за темноты других деталей она разглядеть не смогла.
Девушка со спутницей последовали дальше, и у входа в подъезд Дарья обнаружила лежащего в крови человека:
— Мы увидели в его руках нож и услышали: «Помогите, меня зарезали!»
Она поднялась в квартиру и вызвала «скорую». Позже свидетельница узнала, что это был ее сосед Малышев. Посмотрев на подсудимого, она заявила: он, в принципе, похож по комплекции на одного из встреченных ею той ночью (более низкорослого и худого). Впрочем, на допросе год назад девушка поясняла, что «худой» мог иметь кавказскую внешность (чего нельзя сказать о Солодилове), да и описания одежды не совпали с данными следствия.
О несходстве нападавшего и подсудимого ранее говорил Малышев. На очной ставке вскоре после нападения он прямо заявлял, что не узнает этого человека. Преступник, по его словам, в отличие от Солодилова имел спортивное телосложение и был молод. При этом в ясности сознания депутата на момент покушения сомневаться не приходится: он прекрасно помнит лица врачей, которые оказывали ему первую помощь. А адвокат продемонстрировал на пресс-конференции фотопортрет, составленный со слов потерпевшего вскоре после нападения. Изображение рассылали и по милицейским участкам. На портрете — круглолицый человек, совсем непохожий на Солодилова, чье лицо угловатое и длинное.
— Посмотрите фотографию Солодилова. Поставьте два этих лица рядом. Общего у них можно только найти то, что у обоих есть голова, есть нос и два глаза. Больше ничего, — заявил защитник.
В июле 2010-го, через несколько недель после нападения, Малышев написал заявление на имя руководителей правоохранительных органов Саратовской области, в котором изложил конкретные факты и обстоятельства, почему арестованный не может являться нападавшим. И просил переквалифицировать уголовное дело на статью «Покушение на убийство». Однако его доводы следствие проигнорировало. После этого в конце той осени Владислав Владимирович повторно подал заявление на имя следователя с требованием прекратить преследование обвиняемого по его делу и освободить из-под стражи. К этому была представлена та же доказательная база невиновности. Но и тут следствие будто преднамеренно не вняло доводам потерпевшего. Теперь депутату остается добиваться правды в суде, надеясь на его беспристрастность и квалификацию.
Поменяются ли на следующем заседании суда действующие лица, неизвестно. Но очередная порция сенсаций обеспечена.


http://www.rezonsar.ru/publication/fokys-s-ischeznoveniem

Фокус с исчезновением

№27 (75) от 20 июля 2011 г.
Милиция скрыла преступление ради «раскрытия» дела Малышева?
Очередное заседание суда по делу о нападении на Владислава Малышева принесло новую порцию сенсаций, которые не в лучшем свете выставляют нашу доблестную правоохранительную систему. Если раньше еще как-то можно было говорить о заблуждении следователей, пытающихся посадить невиновного, теперь выяснилось, что речь идет о преднамеренной подтасовке и подмене фактов. Похоже, стремясь ускоренно раскрыть одно резонансное преступление, «бравоохранители» «замяли» другое, неприметное. И главная сенсация — на процессе попутно вскрылись минимум два злодеяния.
Секс, наркотики и алиби
Одним из двух центральных выступлений на заседании суда в минувший четверг стали показания гражданской жены обвиняемого — Валерии Начиной. Она подтвердила его алиби.
— Все три дня — 27, 28 и 29 мая — он находился дома, — уверенно заявила свидетельница. — Провожал меня в колонию-поселение.
Женщина рассказала, что они вели довольно разгульный образ жизни: регулярно выпивали, в 2000 году даже употребляли наркотики. При этом, по ее словам, Сергей Солодилов — трудолюбивый, спокойный человек. Они жили в квартире вместе с отцом и матерью Начиной, а также их семилетней дочерью.
Итак, Солодилов проводил свою гражданскую жену в места не столь отдаленные, а примерно 15 июля Начину в СИЗО вызвал следователь из милиции. Ей сообщили, что ее сожитель обвиняется по ч. 4 ст. 111 УК («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть»). Такое вранье привело женщину в шоковое состояние, она не помнила ни себя, ни то, что говорила. На это, видимо, и рассчитывал следователь, чем и не преминул воспользоваться: в протокол были внесены показания, которые, по утверждению Начиной, она не давала, а подписала бумагу, не читая, находясь в истерике. Кроме того, следователь поведала: в квартире Начиной был обыск, и правоохранители обнаружили серые джинсы в крови. Свидетельница заверила суд, что у ее мужа никогда не было таких джинсов, в мае 2010 года он ходил в голубых или бежевых штанах. Кепки у него также не имелось — «они ему не идут». Не смогла вспомнить женщина и приятеля Солодилова по имени Олег.
Гособвинитель показал суду прошлогодний допрос Начиной. Тогда она сообщила, что Солодилов употреблял наркотики в мае минувшего года и порой не ночевал дома. Женщина опровергла прежние заявления, отметив, что во время допроса «ревела» и потому плохо соображала. И теперь здесь, в суде, она говорит, как происходило на самом деле.
Начина не только подтвердила алиби гражданского мужа, сказав, что он был вместе с нею, но и описала, при каких обстоятельствах был. Это при желании гособвинителя можно проверить. Кроме того, отвечая адвокату, готова ли она пройти тест на детекторе лжи, Начина уверенно согласилась, что также подтверждает правдивость ее слов.
Пропавшее дело
Главные открытия начались, когда перед судом предстали сотрудники милиции — непосредственные участники событий. Работник Заводского ОВД Олег Егоров был в составе опергруппы, задержавшей Солодилова. По его словам, в июле прошлого года (примерно через полтора месяца после покушения на Малышева) им от дежурного пришла информация о нападении на мужчину. Милиционеры выехали на место. На улице Огородняя их остановили парень и девушка, которые рассказали, что стали свидетелями, как мужчина в светлой одежде напал с ножом на другого.
По горячим следам стражам порядка удалось догнать возможного преступника — это и был Солодилов. Тот пытался убежать, однако довольно скоро его поймали. Вел он себя абсолютно неадекватно: был то ли пьян, то ли под воздействием наркотиков. Милиционеры принесли задержанному два ведра воды, чтобы Солодилов хоть немного пришел в себя. Тем временем свидетели рассказали опергруппе, что мужчина нанес неизвестному несколько ударов небольшим ножом в лицо и шею (напомним, Малышева резали тесаком с 30 сантиметровым лезвием).
Стражи порядка попытались найти жертву по следам крови, которые обрывались на трамвайных путях, но не смогли. Примерно через 30 минут им стало известно, что в больницу доставили мужчину с порезами лица. Позже выяснилось, что потерпевшему была сделана операция.
Между тем запертый в автомобиле Солодилов продолжал буянить, стучать в дверь. У него обнаружили небольшой складной нож, а его одежда пропиталась кровью. На вопрос, в чем был Солодилов при задержании, Егоров ответил: во всем светлом, без головного убора.
Арестанта доставили в отделение милиции. Через несколько дней на разводе Егорову сообщили, что они «взяли» преступника, который также напал 27 мая на Малышева. При этом сказали, чтобы задержавшие составили рапорт о том, что арестант похож на фоторобот нападавшего на депутата. То есть самим милиционерам, имевшим при себе фоторобот, до этого и в голову не пришло сходство Солодилова с ним. Так на этом этапе началась подмена одного дела другим. А второе, к которому действительно имел отношение Солодилов, ушло в небытие.
Какие чудеса с задержанным случились дальше в отделении, суду рассказал оперуполномоченный ОМ-2 Роман Рыжих. В июле минувшего года после задержания Солодилова он вызвал его к себе в кабинет на беседу. Милиционер при этом утверждал, что задержали Солодилова по административной статье, по какой точно, не помнит. То есть получается, что теперь в новой России порезать человеку лицо и шею ножом считается административным правонарушением?! Не иначе как милиционерам выдали новый секретный Уголовный кодекс. По словам опера, его интересовало, не знает ли подзреваемый что-либо о покушении на Малышева — вдруг оказался свидетелем этого преступления? И тут Солодилов неожиданно признался во всем: мол, именно он в конце мая со знакомым по имени Олег выпил пива, купил наркотики, а потом парни решили кого-нибудь ограбить. Далее следует уже известная нам невероятная история про 30 сантиметровый тесак в кармане трико и ограбление, когда Малышева едва не убили, но так и не «обчистили». Через некоторое время после своего рассказа Солодилов написал чистосердечное признание.
Как же так получилось, что задержанный за одно преступление признался в другом? Причем о первом злодеянии следствие как-то сразу забыло…
— Об этих обстоятельствах ничего не известно, по этому факту даже не возбуждалось уголовного дела, пока не знаем мы и того, кто был потерпевшим, — не может скрыть удивления адвокат Малышева Игорь Макаревич. — Этот эпизод просто выпал из поля зрения.
Молчанка как защита
Пока защитники Малышева и Солодилова готовятся к новой порции сенсационных разоблачений, давайте подведем итог того, что уже известно. Версии наша и обвиняемого находят полное подтверждение. Напомним, на прошлом заседании суда задержанный заявил: милиция поставили его перед выбором между двумя преступлениями (надо думать, тем, которое он совершил в реальности и резонансным покушением на Малышева), и он «предпочел» взять на себя последнее, так ему за это злодеяние обещали меньший срок, только пять реальных лет. Затем по непонятной причине статью переквалифицировали в «Разбой», предусматривающую до 15 лет неволи, и обвиняемый пошел на попятную.
Мы попытались узнать подробности и судьбу дела, по которому задержали Солодилова, в ГУ МВД по области. Но натолкнулись на сопротивление правоохранителей. Руководитель пресс-службы ведомства Алексей Егоров заявил, что до решения суда никаких комментариев не даст. Однако пояснил: «то» дело не имеет к малышевскому никакого отношения. И вообще, по его словам, нет ничего удивительного, что человека задерживают за преступление, похожее по почерку на злодеяние, которое он уже совершил. У главы пресс-службы это объяснение получилось поэтичным:
— Если кража произошла с использованием альпинистского оборудования, мы, естественно, проверяем всех, кто ранее это оборудование уже использовал.
В конце «говорящая голова» областной милиции добавил, что, если редакции интересно знать о том деле, пусть адвокаты подают ходатайство на запрос суда и «требуют у нас ответ».
Видно, что в следствии не все так чисто, как хотелось бы представить полиции. Потому, а это в таких случаях распространено, она играет в молчанку. Так же как подозреваемый, на которого собраны компрометирующие материалы, на следствии прикрывается 51 й статьей Конституции. Нежелание рассказывать о расследовании похоже на попытку прикрыть другое преступление — уже со стороны милиционеров, возможно, скрывающих уголовное дело, в котором есть серьезно пострадавший.
Главное, что стало понятно на этом этапе судебного процесса: Солодилов предположительно совершил похожее преступление, но не привлечен за него к ответственности. Уголовное дело то ли не возбуждалось вовсе, то ли его «замяли». В любом случае здесь видятся признаки преступления со стороны милиционеров. Сокрытие злодеяния — это уголовная статья, также как и покрывание преступников. Эта цепочка может привести к еще большим сенсациям. Самое страшное, в одном процессе вскрывается вся подноготная темной системы, созданной в недрах милиции.
«Резонанс» продолжает следить за событиями и проводить свое расследование.



http://www.rezonsar.ru/publication/kriminalnaya-komediya-yrkagan

Криминальная комедия «Уркаган»[size=2]

27.07.11 от 20 июля 2011 г.
Процесс по делу Малышева превращается в откровенный фарс
Кто сказал, что театральный сезон в Саратове закончился?! Нет, он продолжается, лучшие постановки можно увидеть в Заводском районном суде. Например, на прошлой неделе, 21 июля, в рамках рассмотрения «дела по нападению на Малышева» там давали комедию абсурда «Урка – друг начальника угро». Смеялись все, даже судья. Еще бы, сотворить такое шоу из судебного процесса могут только наши доблестные милиционеры, переаттестованные в полицейских. Подошли они к делу со всем присущим им талантом. Правда, напортачили в режиссуре, но это только в пользу нелепости и комичности зрелища.
В полном сознании
В Заводском суде показали уже третью серию театрализованного шоу. В первых двух свидетели подтвердили, что подозреваемый в покушении на издателя «Резонанса», депутата Саратовской городской думы и члена Союза журналистов Владислава Малышева Сергей Солодилов непохож на нападавшего. Сам арестант заявил, что милиционеры поставили его перед выбором: если возьмет на себя нападение на Малышева, ему «закроют» другое преступление, в котором он реально подозревается. Один из сотрудников ППС поведал, за какой именно проступок задержали Солодилова: 12 июля минувшего года он порезал ножом мужчину. Пострадавший позже из сферы следствия пропал, как и дело о нападении на него. А Солодилов в то же время взял на себя вину за покушение на медийщика (правда, спустя несколько месяцев пошел в отказ).
Настоящей находкой третьей постановки стал четырежды судимый, в том числе за убийство, Виктор Ситников. Этот колоритный свидетель в наколках наконец-то показал всем, к какому жанру относится пьеса. Но обо всем по порядку.
Первым свидетелем на судебном заседании выступила супруга Владислава Владимировича. Она рассказала уже известную нам историю, которая произошла вечером 27 мая того года: издателя нашли у подъезда в луже крови с перерезанным горлом, в руке он сжимал выхваченный у злодеев нож. Женщина заверила: все это время муж находился в ясном сознании и даже давал ей указания, что делать.
— Владислав дал мне понять, чтобы я позвонила Игорю Архипову (на тот момент он руководил «Скорой помощью»), чтобы медики быстрее приехали, — рассказала она. — В «скорой помощи» и больнице врач также постоянно поддерживал с ним контакт, спрашивал, как его зовут, его возраст. Владислав отвечал на эти вопросы, он был в полном сознании.
Позднее женщина присутствовала при опознании возможных преступников, которое проходило прямо в больнице. По словам свидетельницы, один из приведенных милиционерами людей был на 95% похож на фоторобот нападавшего. Малышев долго думал и в конце концов все же отверг его кандидатуру. По некоторым деталям во внешности он убедился, что не этот человек напал на него.
Это подтверждает показания самого потерпевшего, что он не только был в сознании, но и хорошо запомнил преступников. Такое обстоятельство важно, дабы судья понял, что в отношении Солодилова у издателя не было никаких сомнений: не тот. Подсудимому, чтобы стать похожим на преступника, надо было серьезно заняться собой: набрать вес, подкачаться, сделать пластику лица, чтобы помолодеть на десяток лет.
Также свидетельница подтвердила, что в тот вечер при себе у Малышева имелись 50 тыс. рублей, два дорогих сотовых телефона и золотые изделия. Ничего из этого преступники не взяли. Потому она усомнилась в версии следствия, которое настаивает на разбойном нападении. Совершенно очевидно: это был заказ киллерам на убийство издателя.
«Хватит разводить бодягу!»
Во второй части шоу гособвинитель Андрей Склемин предъявил публике рецидивиста Ситникова. И видимо, вскоре пожалел об этом. Персонаж оказался очень забавным — мозг его устроен совершенно так же, как у Шерлока Холмса. Тот, если помните, не знал многих элементарных вещей (например, что Земля имеет форму шара), которые не касались его ремесла.
Ситников же не помнил ничего, кроме встречи с Солодиловым. А встреча эта, по словам свидетеля, произошла следующим образом. Примерно в июле-августе 2010 года у подъезда дома знакомые сообщили ему, что его сына задержала милиция. Ситников тут же отправился в ближайшее отделение Заводского РОВД, благо у него там был старинный друг — начальник уголовного розыска Игорь Козлов. Они с ним «жили по соседству», свидетель «знал его с пацанчиков». Общение не прекращалось и в зрелом возрасте. Ситников заявил, что знает и жену, и мать милиционера. Как говорится, дружили домами и семьями.
Что же могло связывать рецидивиста и начальника угро, кроме общих детских воспоминаний? Оказывается, общее дело. Ситников не раз обращался к Козлову, и тот помогал ему «решать проблемы» и участвовал в каких-то делах. Какие проблемы могут быть у рецидивиста, понятно. А о делах между неоднократно судимым и начальником угро можно догадаться.
Вот и в этот раз, услышав о возможном задержании сына за кражу, Ситников, по обыкновению, направился прямиком к приятелю. Позже из рассказа выяснилось, что рецидивисту разрешили войти в отделение без документов («паспорт давно утерян»). Подошел к дежурному, заявил: «Я к Козлову» — и его тут же пропустили, словно он не мужчина в тюремных наколках, а работник милиции, скорее — сексот, которого там хорошо знают. Попробуйте таким образом попасть в участок, и вы убедитесь: Ситникову просто невероятно повезло. Видимо, есть в его лице что-то вызывающее у людей доверие.
В отделении он поднялся на второй этаж и там прошел в кабинет заместителя начальника Заводского РОВД, где увидел Козлова, оперативников и Солодилова. Руководитель угро попросил подождать его в этом кабинете, а сам вышел, вслед отправились и другие милиционеры. Таким образом, Ситников остался один на один с Солодиловым. Вот тут, видимо, снова сработала харизма нашего героя в наколках: незнакомец как на духу выложил ему всю печальную историю.
— Сидели, разговорились. Я спросил: «Тебя за что забрали?» — «Да вот, ножом в шею ударил кого-то», — вспомнил Ситников. — Вроде с каким-то товарищем они укололись, стояли на улице и думали, где бы еще достать. И увидели мужчину прилично одетого.
Далее свидетель пересказал официальную версию нападения на Малышева: товарищ дал Солодилову огромный нож, тот ударил клинком жертву в шею (Ситников даже запомнил, что речь шла об одном ударе), затем испугался и убежал. Выложив все это за 10–15 минут, собеседник пояснил нашему герою в наколках, что уже во всем сознался.
Неуемная жажда знаний Ситникова на этом не успокоилась, а наоборот, разразившись с новой силой, заставила его продолжать «допрос» задержанного. Он поинтересовался:
— А что взяли?
И тут невольный собеседник посетовал, что «ничего не взяли», так — ножом ударили человека и убежали. В момент этого заявления Ситникова кто-то из присутствующих в зале не выдержал и рассмеялся, вспомнив знаменитый фильм «Мимино»: «Валикджан, что она хочет?» — «Ничего не хочет, просто танцует». Процесс все больше стал напоминать комедию и фарс. Судья водворил тишину в зале.
А теперь, возвращаясь к началу этой забавной истории, обратим внимание, что оперативники во главе с руководителем уголовного розыска ушли из кабинета, оставив без присмотра, наручников, наедине с рецидивистом человека, только что сознавшегося в особо тяжком злодеянии. Что это, безграмотные действия милиции (которые тянут на должностное преступление) или попросту ложь подставного свидетеля?
После того как Ситников закончил выступление в суде, начались вопросы. И свидетель «поплыл»… Его история стала рассыпаться на глазах, пошли провалы в памяти. Создалось впечатление, что его, как попугая, кто-то заставил выучить «признание Солодилова», а вот о дальнейшем тексте репетитор не позаботился. В результате свидетелю оставалось только «косить под дурачка» и огрызаться: «Не помню», «Хватит разводить бодягу!», «Я начинаю нервничать».
Свою амнезию он объяснил также в духе Шерлока Холмса:
— То, что меня лично не касается, я стараюсь не откладывать в своей голове.
Однако дело Солодилова как раз Ситникова и не касается, но воспроизводит он его просто с феноменальной точностью. А вот судьба его сына так и осталась в суде неясна.
Эта невероятная история, кажется, вывела из равновесия даже судью Сергея Задкова.
— Вам-то самому не показалось странным — вы же человек бывалый, сталкивались с милицией, судом, — что человека, совершившего тяжкое преступление, оставили в кабинете без наручников? — поинтересовался он у свидетеля.
Нет, ему, конечно, не показалось.
По следам Хармса, или «А вас как зовут? — «Авас»
Шоу достигло кульминации во время прочтения судьей протокола допроса Ситникова, который составили в сентябре минувшего года, хотя памятная встреча была якобы в июле. Почему о ней следствие вспомнило лишь спустя три месяца? Сам свидетель не смог припомнить, ни как его допрашивали, ни когда, ни где это происходило. Но он четко заверил участников процесса, что никогда не был в УВД Саратова, не знает даже, где оно находится, и его не допрашивала женщина («близко не соприкасался»). Между тем по протоколу видно, что Ситникова допрашивала следователь следственного управления УВД города Татьяна Павлова в своем рабочем кабинете в здании СУ ГУВД Саратова. Примечательно в этом допросе, что он полностью противоречит рассказанной Ситниковым на суде истории. Согласно протоколу, свидетель появился в отделении не по собственной воле — его вызвал начальник угро Козлов. Правда, зачем, «герой в наколках» так и не сказал.
Между ним и адвокатом Солодилова Дмитрием Богомоловым получился диалог в стиле Хармса:
— От кого вы узнали, что он (Козлов, — авт.) хотел вас вызвать?
— От него.
— И что он сказал?
— Ничего не сказал.
— Вы Козлова спрашивали: «Ты, Козлов, хотел меня видеть»?
— Нет.
— А он сам вам говорил: «Ситников, я хотел тебя видеть»?
— Говорил.
— А вы его переспрашивали для чего?
— Не переспрашивал.
Тут вмешался, судя по всему, совершенно запутанный таким «свидетелем» Задков. Он спросил:
—Свидетель, вы только что утверждали суду, что сами пришли в УВД, разыскивая сына, а теперь заявляете, что вас вызвал начальник угро Козлов. Так вы сами пришли или вас вызвали, что из этого правда?
Совершенно обескураженный вопросом с еще одной стороны уголовник окончательно сник и в третий раз за пять минут изменил показания, ответив судье:
— Козлов вызвал.
— Так при чем здесь ваш сын?
— Ну, Козлов меня вызвал и потом (после якобы состоявшейся беседы Ситникова с Солодиловым, — авт.) сказал, что моего сына не задержали.
— То есть Козлов вас вызвал, для того чтобы сказать, что вашего сына не задержали? — удивился абсурдности ситуации судья.
— Да, — ответил рецидивист, уже совершенно непонимающий, что происходит и чего от него хотят.
На этом судье, по-видимому, все стало ясно с данным «свидетелем». Он прекратил бесполезные попытки добиться от него правды или хотя бы здравого смысла в его рассказе.
Апофеозом этой комедии явились показания Ситникова, кому же все-таки он доложил о состоявшемся разговоре. В начале допроса, когда еще рецидивист все говорил по заученному и чувствовал себе знатоком политической и общественной жизни губернии, читающим «прессу» и смотрящим «новостные передачи, чтобы быть в курсе событий», он сказал, что, «услышав рассказ Солодилова о содеянном, тут же сопоставил его рассказ с тем, что читал в прессе и слышал по телевидению о нападении на Малышева». Ситников понял: Солодилов сообщил ему именно о данном преступлении. И сразу отправился к Козлову, чтобы заявить ему об этом.
Далее начались вопросы. И из интеллигента и умницы Ситников тут же поразительным образом превратился в изворачивающегося и огрызающегося уголовника, который не может связать и двух слов. На этой стадии допроса он уже заявил, что рассказал об этом каким-то оперативникам, только не знает каким. И третья, окончательная стадия деградации личности, произошедшая на глазах у изумленной публики, ознаменовалась его сакраментальной фразой, что он вообще никому не сказал о состоявшемся разговоре и ушел.
Что тут скажешь? Как писал Сергей Есенин, «если только тронуть страсти в человеке, то, конечно, правды не найдешь».
— Почему вы с точностью, до деталей помните, что вам рассказывал Солодилов полтора года назад, но не можете вспомнить даже сам факт допроса? — поинтересовался у «свидетеля» Богомолов.
И вновь Ситников не смог ответить. Участники процесса уже не сдерживали смеха. Зато рецидивист (опять же в своем духе) объяснил, почему его данные только что на суде показания расходятся с прошлогодним допросом. Дескать, у него в тот день не было очков, потому протокол ему зачитали вслух, а он его просто подписал. Вообще-то, если попытаться подойти к этой истории серьезно, свидетель, коль скоро в протоколе стоит его подпись, обязан прочитать его, иначе документ признается недействительным.
Кроме того, на заседании вскрылись признаки еще одного серьезного преступления. На этот раз со стороны следователя Павловой — фальсификация улик по особо тяжкому злодеянию. Дело в том, что законом определено четыре основных показателя протокола допроса как важного процессуального документа. А именно место, дата, время проведения, лицо, осуществлявшее допрос. Если хоть один из этих пунктов обозначен неверно, такое доказательство считается недопустимым и удаляется из дела.
В нашем случае выяснилось, что все эти данные сфальсифицированы: допрос не проводила женщина, т. е. Павлова, он не проходил в СУ ГУВД, соответственно время и дата также неверны. Значит, допроса не было, скорее всего, кто-то из «правоохранителей» составил протокол и дал подписать Ситникову. После чего Павлова, пойдя на должностное преступление и фальсификацию доказательств по делу, подписала протокол допроса как проведенного ею. Вот так, просто и без причуд, куется у нас доказательная база по особо тяжким преступлениям.
Как «друг спас друга»
—Я думаю, и у суда, и у присутствующих сложилось мнение, что данный свидетель свидетелем не является и вся информация, которую он узнал, была получена от его друга — Ситников рассказал, что знает и жену, и маму Козлова. По всей видимости, господин Козлов просто попросил его прийти и дать такие показания, скорее даже подписать те показания, которые уже были отражены, — заявил после процесса адвокат Малышева Игорь Макаревич.
Мнение депутата об этом «свидетеле» было точно таким же.
—На протяжении всего суда Ситников путался, обманывал, я думаю, что это обычный иуда, который за 30 сребреников ходит и дает различные показания, когда следствию не хватает реальных фактов и доказательств.
Версия подставного свидетеля объясняет многие нестыковки: и дружбу с начальником угро, и очень уж избирательную память Ситникова, и, наконец, странное поведение милиционеров, которые оставили его наедине с болтливым подозреваемым.
Еще больше ясности в дело может внести странное совпадение дат: протокол допроса Ситникова составлен в сентябре минувшего года, и тогда же Солодилов стал отказываться от прежних показаний. Дело, выстроенное на основе этих признаний, начало рассыпаться, необходимо было как-то «закрепить» его иными свидетельствами. Вот тут очень кстати и возник Ситников. Видимо, он всегда появляется в Заводском РОВД в трудную для его друга минуту. Тем более тогда, когда высокое начальство требует скорейших результатов расследования по нашумевшему делу. Впрочем, разыгранный в суде спектакль скорее навредил следствию и гособвинителю.
В конце заседания Склемин уже сам пытался исправлять ошибки милиции и ввести в процесс двух новых свидетелей: сотрудников ППС, якобы тоже участвовавших в задержании Солодилова. Но эта попытка гособвинителя как-то укрепить хилую доказательную базу не увенчалась успехом — Задков отказал ему. Тогда же Склемин представил суду документ, в котором зафиксировано задержание Солодилова 12 июля прошлого года за драку. Там говорилось, что в возбуждении уголовного дела отказано. Это сильно удивило участников процесса: в случае нападения одного человека на другого с ножом дело заводится по самому факту преступления. А известно, что потерпевший, которого предположительно порезал Солодилов, оказался в глазной клинике, его прооперировали. То есть больница зафиксировала факт преступления и обязана была известить милицию. Что наверняка и произошло. Только вот правоохранцы решили замять дело в угоду тому, что Солодилов возьмет на себя покушение на Малышева. Здесь явно сокрыто должностное преступление, за которое виновных обязаны привлечь к уголовной ответственности. А затем необходимы оргвыводы на высоком уровне.
По мере того как дело Солодилова рассыпается на глазах (это уже мало у кого вызывает сомнения), реальные преступники — исполнители и заказчики — должны чувствовать себя все более неуютно. Значит, они могут попытаться вновь напасть на Малышева, который требует продолжить розыск настоящих злодеев. Надежды, что этим займется нынешний состав следственной бригады, уже нет. Также нет надежды, что руководство ГУ МВД признает фальсификацию «дела Малышева», сделает оргвыводы и даст команду продолжить розыск.
За процессом нервно следят из верхов областной полиции: на последнее заседание прислали в качестве наблюдателя сотрудника пресс-службы ГУ МВД по области. Надеемся, не для того, чтобы распространять пресс-релизы, противоречащие публикациям журналистов, утверждениям очевидцев событий, а для того, чтобы донести до Сергея Аренина правдивую информацию, в том числе о действиях его подчиненных, дабы он принял правильные решения по этому непростому для него делу.