Верочка

Очередь за хлебом была длинной как никогда. Промозглый мартовский ветер 1944 года задувал под полы пальто, перешитого из шинели. Верочка зябко пожала плечами и постаралась поплотнее придвинуться к соседке, что стояла впереди, в слабой надежде сохранить хоть капельку тепла. И внезапно услышала что-то знакомое:
- Ты знаешь, к нам лейтенанта раненого привезли. Так у него в груди такая рана — простынью тампонируют. Умрет, наверное...
«Ну уж нет, теперь-то он не умрет!» - улыбнулась про себя молодая женщина.
Сколько раз ей приходилось это слышать...

Первый раз, когда их часть, отступавшая из подо Львова, выходила из окружения, и она, машинистка штаба танковой бригады, пыталась узнать хоть что-нибудь о судьбе мужа. Верочка смирилась с постоянным чувством голода, ночевками на голой земле, едва прикрытой еловым лапником, невозможностью помыться и отдохнуть. Смириться с невозможностью узнать, где муж, не могла и не хотела. Поэтому, едва завидя знакомое лицо в колонне выходящих из окружения, она бросалась с расспросами и слышала: «Не видел, не знаю...»
И вот однажды ей встретился командир роты, в которой служил Борис. Пряча глаза, он рассказал, как загорелся подбитый танк мужа...
Но она не поверила — нет, он жив — сердцем чувствую, жив!
И действительно, лейтенанта спасла привычка не закрывать люк. При движении колонны он ехал, наполовину высунувшись из танка. Прямое попадание сожгло машину, но Бориса выбросило в кювет. Его подобрали отступающие пехотинцы и на подвернувшейся лошади доставили в медсанбат.
Она встретила его через два месяца в штабе, где Борис получал новое назначение после госпиталя, едва успела обнять, убедиться, что жив, как вновь пришлось расстаться.

В следующий раз фамилия мужа прозвучала, когда Верочка печатала приказы о награждении особо отличившихся в боях. Начальник штаба привычно диктовал: «....за проявленное мужество наградить лейтенанта Кошкина Бориса Алексеевича орденом ...»
Вначале она не поняла следующего слова: «…посмертно...»
А потом упала в обморок.
Зашедший в штабную землянку генерал полюбопытствовал, что случилось с пареньком, которого приводят в чувство.
- Это не паренек, - растерянно сказал начштаба, - это жена лейтенанта Кошкина.
И опять сердце подсказывало женщине, что любимый жив. И она не верила в потерю. И опять оказалась права.
В том бою под ним сгорели три танка. Пересаживаясь на следующую машину, Борис вновь и вновь вел роту в контратаку, но когда задача была выполнена и атаки немцев были отбиты, его танк подорвался на мине. Танкисты вытащили из загоревшегося танка контуженного командира, почти не веря, что он живой. . .

В третий раз он сам попрощался с ней. Уже было прорвано кольцо, окружавшее Сталинград, уже танковая бригада получила приказ отправляться на переформирование, когда осколки шального снаряда тяжело ранили старшего лейтенанта.
Вера получила письмо из военного госпиталя. Медсестра написала под диктовку мужа: «Верочка, прощай, добили меня гады,» - а от себя сестричка добавила, что действительно, ранение очень тяжелое - удалено почти все правое легкое и несколько ребер, потерян слух.
Всеми правдами и неправдами Верочке удалось отпроситься к мужу. Помогло то, что была вольнонаемной. Сколько раз в штабе бригады советовали ей поступить на службу, даже лейтенантские погоны предлагали. Но она все время отказывалась, как будто чувствовала, что когда-нибудь придется уехать с фронта.
В тот день, когда Верочка добралась до Мурома, где должен был находиться Борис, его эвакуировали дальше, в госпитале его она не нашла. Вся в слезах вернулась на вокзал. Какой-то железнодорожник посочувствовал женщине в военной форме и посоветовал посмотреть на запасный путь - там формировался эшелон с ранеными, который должен был отправляться в Сибирь.
Бывает же такое! Когда она подошла к вагонам, раздался гудок и поезд начал трогаться. Кто-то протянул ей руку, наверное, посчитав, что это медсестра отстает от поезда.
В отчаянии ходила она по вагонам, спрашивая:
- Старший лейтенант Кошкин, танкист, не видели?
И вдруг кто-то сказал:
- Вон там, одеялами отгорожен какой-то умирающий танкист.
Она вглядывалась в осунувшееся, исхудавшее лицо с заострившимся носом и с трудом узнавала любимые черты.
- Я тебя не отдам! - пообещала она.
- Верочка... Откуда ты... - простонал он.
Начальник эшелона очень удивился, когда она предъявила свидетельство о браке и отпускной лист из части, и разрешил остаться. Она кормила, поила раненых, помогала перевязывать их. Большинство были тяжелыми - легкораненых в тыл не отправляли. На станциях выгружали по несколько умерших… Она не могла смотреть на это - разрывалось сердце, и Верочка бежала к мужу, молясь, и веря, что он выживет!
Через две недели санитарный поезд прибыл в Новосибирск. В Новосибирском госпитале Веру приняли на работу санитаркой. В ее палате было 24 раненых. Ухаживала за всеми одинаково, и только в свободное время, когда нужно было самой отдыхать, подсаживалась к мужу...
Через год Бориса отправили долечиваться домой в Петровск. В петровском госпитале, увидев ранение, врачи опять уложили его на койку. А Вера стала искать себе работу. Нужно было начинать мирную жизнь...
А через десять лет родилась я.


Первая публикация – в альманахе
«Литературный Саратов» №3 , 2018.

Об авторе
Панютина Ольга Борисовна. Журналист. Родилась в городе Петровске в 1954 году. Оба родителя – участники Великой Отечественной войны, поэтому тема подвига советского народа в войне 1941-1945 годов – одна из ведущих в ее творчестве. Начала писать в петровскую газету еще школьницей. После окончания филфака СГУ работала в нескольких районных газетах – вслед за мужем-военным пришлось поколесить по стране – в Хабаровске, Оренбургской и Саратовской областях. В 1999-м году была назначена главным редактором районной газеты «Петровские вести», которую возглавляла десять лет. Вместе с другими редакторами-районщиками О.Панютина разрабатывала концепцию существования районной прессы в новых экономических условиях, принципы взаимодействия СМИ и органов власти. За эти годы МУП «Редакция газеты «Петровские вести» под руководством директора-главного редактора О.Б. Панютиной не раз отмечалась на уровне района и области, помещалась на областную и районную Доски почета, награждалась Почетными грамотами и премией губернатора области и Саратовской областной Думы. Сама Ольга Панютина имеет несколько юбилейных медалей, почетные грамоты областного и республиканского уровней, дважды – в 1986 и 1995 годах была лауреатом премии Саратовского отделения СЖ «Золотое перо». После победы в 2015 году в конкурсе «Моя малая Родина» (Фонд Тамары Поляковой – г. Котово, Волгоградская область) ее пригласили стать постоянным рецензентом этого конкурса. В 2019 году по итогам этого конкурса был выпущен сборник рассказов участников конкурса с рецензиями на них О.Б.Панютиной «Вот вышел сеятель сеять…».
В настоящее время Ольга Борисовна Панютина – редактор Проекта «Летописцы-Победители. Имена и судьбы».
Член Союза журналистов России с 1986 года.