Пишут фронтовики.

0:18 18 июня 2020
Летописцы-Победители. Имена и судьбы.
259
Поделиться
Поделиться
Запинить
Лайкнуть
Отправить
Поделиться
Отправить
Отправить
Поделиться
Пишут фронтовики.
Богатырев, А.А. из книги «Эпизоды войны» / Саратов, Аквариус, 2013.


Пишут фронтовики.


«За Родину! За Сталина!»

Бывшим пехотинцам-фронтовикам Великой Отечественной, до боли знаком, щемящий душу боевой призыв – клич командира, поднимающего бойцов в атаку: «За Родину! За Сталина! Вперед! Ура-а-а!» Этот призыв звучал для конкретного солдата. И его он подхватывал в бою столько раз, сколько сам бросался в атаку на врага.
Между тем, человек, регулярно знакомящийся с книгами и публикациями в газетах на тему об Отечественной войне, не мог не отметить, что в последнее десятилетие двадцатого века новоиспеченные историки и политики пытались доказать, что этот призыв был, дескать, единичным явлением на фронте. Разумеется, и ныне любителей исказить действительность, перекроить историю, принизить роль Сталина в Великой Отечественной войне советского народа против фашистской Германии в 1941-1945 годах нисколько не убавилось. «Ну, поднимались бойцы в атаку, ну, кричали «Ура!». И говорить – то об этом не стоит», - гнусавят они, не уставая.
К сожалению, наводят на грустные размышления и высказывания отдельных участников войны. В своих воспоминаниях о пережитом они также тщатся утверждать, уверить молодое поколение, что призывного возгласа «За Родину! За Сталина!» не существовало. Что, мол, иногда солдаты кричали «Вперед, за партию!» Тут уж и вовсе непонятна цель подобных искажений действительности. К чему бы так? Ведь не фронтовики же на самом деле стали замалчивать Сталина. Зачем же понадобилось правду игнорировать вам-то, участники Великой Отечественной? Да, призыв «Вперед!» присутствовал, особенно в продолжении слов «За Родину! За Сталина!» Но вот слов «За партию» слышать не приходилось. И сам не поднимал взвод в атаку с таким кличем, и меня никто не увлекал. Его просто-напросто не существовало.

Праздник, который всегда с нами

В городе-герое Москве в майские дни 1995 года я оказался неслучайно. Правительство и лично мэр города Ю.М. Лужков пригласили в столицу на праздничные мероприятия в честь 50-летия Великой Победы через советы ветеранов войны из регионов России — 400 и стран СНГ 200 участников войны. В числе приглашенных было пятеро ветеранов нашей 325-й стрелковой Двинской Краснознаменной дивизии. Это уже постарался выбрать среди своих активистов в регионах страны совет ветеранов дивизии, работающий в столице.
Богатой и разнообразной была праздничная программа. Настолько насыщенной, что побывать на всех мероприятиях было просто немыслимо. Приходилось выбирать.
Нас, участников войны, по-особенному волновало открытие памятника Маршалу Победы. Так мы, солдаты Отечественной, всегда называем Георгия Константиновича Жукова. Полстолетия прошло со дня окончания войны, а крупнейшему полководцу все еще не было в стране памятника. Ох, как сильно затянулось признание нашими правителями заслуг маршала! Здесь важно привести высказывание В.С. Черномырдина во время посещения им дома-музея Г.К. Жукова на его родине, в Калужской области: «Заслуги Георгия Константиновича в войне с фашизмом не отрицает ни один серьезный западный историк, у нас же на фоне всеобщей критики некоторые политические деятели явно пытаются их преуменьшить». Премьер-министр знает, что говорит! Конечно, народ всегда помнил о Жукове, чтил светлую память человека, внесшего огромный личный вклад в разгром гитлеровского фашизма. Жили ожиданием, что справедливость восторжествует. И вот настал этот момент.
Утром 8 мая в Александровском саду состоялось возложение венков к могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены. А через час на Манежной площади – торжественное открытие памятника четырежды Герою Советского Союза маршалу Г.К. Жукову.
Президент России разрезает алую ленту. С памятника спадает белое покрывало, и взору присутствующих во всем своем величии предстал в бронзе легендарный маршал на коне. Автор композиции скульптор В.М. Клыков изобразил Г.К. Жукова таким, каким он запечатлен, когда принимал Парад Победы 24 июня 1945 г. Оба – и конь, и всадник в движении. Великий полководец, имя которого дорого каждому гражданину и патриоту, показан в момент высочайшего триумфа своего Отечества. Человек, чье имя золотыми буквами вписано в историю России, попирает нацистские штандарты и главный символ третьего рейха – фашистского орла.
Позднее, приходя к монументу, мы обменивались мнениями. Одно смущало ветеранов: Жуков не на Красной площади, а с другой стороны Исторического музея, как бы на задворках. А ведь, помнится, писали в газетах, говорили по радио, передавали на телевидении, что В. Клыков предлагал установить памятник именно на Красной площади.
В период праздничных мероприятий я встречался со многими ветеранами. По вечерам наши беседы длились часами. Разумеется, каждый хвалил свой вид и род войск. Вспоминали фронтовую обстановку, бои, своих товарищей, не дошедших до Дня Победы. Имя маршала Жукова дорого каждому фронтовику. Мы хорошо помним, как бывало говаривали на фронте: «Там, где Жуков, – там победа!» Это была крылатая фраза. Георгий Константинович Жуков был и остается верным сыном России, ее национальным героем, Маршалом Великой Победы.
И теперь не могу вспоминать без комка в горле, как на брусчатку Красной площади вступил сводный полк воинов-освободителей в форме времен Отечественной (роль их исполнили курсанты). Над ними – три боевых знамени фронтов, наступавших на Берлин. Сколько величия, несокрушимой мощи виделось в этих сегодняшних солдатах, показавших нас самих, какими мы были полстолетия назад. Увлажнились глаза ветеранов. Многие потом признавались, анализируя и парады, и другие мероприятия, что слезы все же были…

Центральный музей воинской славы на Поклонной горе

Считается, что в нем сосредоточено самое крупное и наиболее полное собрание документов и материалов о войне. По широким лестницам посетители поднимаются к основному зданию музея. Здесь расположены залы Славы и Памяти. В первом из них в хрустальном пилоне хранится Знамя Победы, а на беломраморных настенных плитах-книгах начертаны имена 11633 Героев Советского Союза и 2582 полных кавалера ордена Славы. Стены обрамляет белоснежный фриз с названиями и гербами всех городов-героев. В центре – скульптура «Солдат-победитель», высокий купол венчает изображение ордена Победы.
В соседнем зале Памяти с вечным огнем и со скульптурой «Скорбящая мать», символизирующей память всех погибших, хранятся Книги Памяти из регионов страны с именами тех, кто отдал жизнь за свободу и независимость нашей Родины. Эти бесценные издания переданы в музей на вечное хранение. Первые тома их помещены в стеклянных шкафах.
Я поинтересовался отзывами посетителей на нашу, саратовскую Книгу Памяти. Они все в превосходной степени. Считаю, что она вполне справедливо заслужила такую оценку. Еще в январе 1993 года был принят Закон Российской Федерации «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества». В данном документе установлены некоторые формы выполнения этой благородной задачи. В числе их значится и «занесение фамилий погибших при защите Отечества и других сведений о них в Книгу Памяти». Так вот, рабочая группа, которую возглавляет у нас председатель областного комитета ветеранов войны и военной службы полковник в отставке фронтовик Георгий Васильевич Фролов, можно сказать, пошла дальше обозначенных законом рамок. В первых семи томах Книги Памяти, переданных в Центральный музей в канун 50-летия Победы, опубликованы не только краткие биографические данные о саратовцах, не вернувшихся с полей сражений. Напомню, наша область в ходе войны потеряла почти 300 тысяч воинов. Значительное место в каждом томе отводится фотографиям, письмам с фронта и на фронт, обзорным статьям, справочному материалу, официальным документам военных лет и т. д.

Пережитое не забывается

Из нашей большой семьи кроме меня на фронтах сражались с немецко-фашистскими захватчиками еще трое: папа Александр Васильевич и старшие братья Евгений и Константин. От каждого из них я слышал много рассказов о военных эпизодах, некоторые из них в качестве составной части моих воспоминаний и воспроизвожу.
Я всегда был примерным слушателем, делал записи на память. Правда, как непосредственный участник боев, я и сам знал немало. Тем не менее, интерес к услышанному и с годами не ослабевал. Обсуждали и разбирали в
подробностях рядовые события, необычные случаи, любопытные факты, служебные и житейские будни.
Однако огромный интерес для каждого из нас, и особенно, конечно, для папы, представляли разговоры о жизни нашей мамы с семьей в те долгие четыре года лихолетья. Это и понятно. Очень тяжело было нашей незабвен-
ной Прасковье Васильевне. Жила в каждодневной тревоге за своих фронтовиков. Похоронила дочь Зину и свекровь – нашу бабушку. Поднимала на ноги сыновей, наших младших братьев: Вову с четырех с половиной лет и
Витю с двух лет. Работала надомницей от артели швейников, была разнорабочей в местном леспромхозе. Вела хозяйство, выращивала на огороде овощи, а в поле – картофель.

Когда в родительский дом приезжал в гости кто-либо из нас троих старших сыновей-фронтовиков, в бесконечных разговорах наша большая семья снова и снова проходила всю войну. И так продолжалось десятилетия, пока были живы мама и папа…

Несостоявшаяся встреча

В августе сорок четвертого года завершилась Люблин-Брестская наступательная операция. В ходе ее была окончательно очищена от немецко-фашистских захватчиков белорусская земля и положено начало освобождению Польши. Наши войска вышли на подступы к Варшаве.
…Командир группы минеров, Александр Богатырёв, шел по зигзагам окопа твердым и уверенным шагом, не нагибаясь. В вечерних сумерках задевал ноги отдыхающих полусидя, полулежа на дне траншеи солдат, но своего шага не замедлял. Где-то там, в конце этого окопа, на повороте к ходу сообщения, есть просторная землянка. В ней уже находятся шестеро его подчиненных, с которыми и предстоит провести минирование местности. С командиром роты обговорены все детали. Сегодня сильно болит поясница. Простудил в весеннюю распутицу, когда приходилось подолгу лежать на холодной земле. Так требовало выполнение заданий. Боль не отпускала, потому и не пригибался.
…Устанавливать мины группа начинала в вечерних сумерках и заканчивала в часы утреннего рассвета, когда едва всходило солнце. На эту работу в сутки отводилось до двенадцати часов. Осветительные ракеты с обеих сторон создавали видимость на местности. Стремились соблюдать скрытность действий. Утром уходили отдыхать.
За первым последовал второй выход группы на минирование, потом третий, четвертый. Во второй половине ночи 14 августа работу свою минеры завершили полностью. В определенном порядке группа выходила-выползала с нейтральной полосы, замыкающим был ее командир, ефрейтор Богатырев. Передний из солдат уже поравнялся с группой прикрытия, когда ударила немецкая батарея. Все залегли, не выбирая естественного укрытия. Один снаряд едва не накрыл саперов и их помощников. Затем последовал другой залп… Заместитель командира группы рядовой Масленников подбежал к лежащему командиру, оглядел-ощупал, живой! Перевернул на спину, снова осмотрел. Крови не обнаружил. Без сознания. Размышлять над случившемся уже некогда. Подал команду, положили командира на плащ-накидку, подняли и устремились к окопам. Вызванный из санитарного взвода батальона санинструктор осмотрел раненого, но тоже раны не обнаружил. Решил, что тот контужен, дал ему что-то понюхать. Но реакции никакой не последовало. Командир роты приказал как можно быстрее доставить минера в медсанбат…
– А ну, хлопчики, пляшите! Лейтенант Богатырев, радуйтесь вместе со всеми, вам письмо от отца.
«Дорогой мой сын Евгений! Письмо твое получил, спасибо. Рад за тебя, что ты жив и здоров, что получил орден. Поздравляю. Горжусь тобой, Константином и Аркадием. И всегда беспокоюсь о всех вас.
…приходилось действовать в составе поисковых групп. Последнее время занимались в основном разминированием крупных населенных пунктов, дорог. Вот и все. До логова врага уже недалеко. Дойдем и добьем»…
Размышлять, что отец рядом, Евгений не переставал. Хотя боевая обстановка в те дни не располагала к «посторонним» думам.
На КНП первой стрелковой роты лейтенант Боготырев и его помощник сержант Савиных появились часов в десять утра 17 августа. Командир роты, предупрежденный по телефону, радушно встретил гостей-артиллеристов.
– Укрепляемся, похоже, надолго, – пояснял артразведчику пехотный лейтенант. – Верный признак длительной обороны – минирование нашего танкоопасного участка. Оборудуется густая сеть огневых точек, заграждений. Прибывает пополнение. – У фашистов появились полевые гаубицы. Недавно одна, по крайней мере, заявила о себе. К несчастью, тогда пострадали минеры. Они уже выходили, закончив работу… Пострадал командир. Фамилия? У сапёра твоя фамилия. Такая же, как у тебя… Нет, он не убит, он ранен!
Историю несостоявшейся встречи на Втором Белорусском фронте отца и сына я слышал неоднократно от самих ее участников. Отец и сын – в одном окопе. Но в разные дни. Могли и встретиться.
– Могли встретиться, – вслух подтвердил ротный, дотронувшись до плеча артиллерийского разведчика лейтенанта Богатырева. – Но не судьба, видать…