По ком звонит колокол

0:18 2 июля 2009
Новости
185
Поделиться
Поделиться
Запинить
Лайкнуть
Отправить
Поделиться
Отправить
Отправить
Поделиться
02.07.2009

Убийства журналистов стали обыденной реальностью и оттого – страшной.

Очень хорошо помню 1 марта 1995 года. Я была в командировке, далеко от Москвы. Мобильные телефоны еще не стали неизбежным атрибутом повседневности. Но меня нашли и сказали, что застрелили старосту нашего курса Влада Листьева.

Тогда мы не могли предположить, что убийства журналистов – не в горячих точках, не на войне, не в перестрелке у Останкино во время путча, а в подъезде собственного дома – станут страшной реальностью, едва ли не такой же обыденной, как сообщение о росте цен. И что подавляющее большинство этих преступлений так и останутся не раскрытыми и безнаказанными.

Но тогда, в случае с Листьевым, мы наивно верили, что исполнителей и заказчиков убийства нашего товарища, одного из самых известных людей в стране, найдут очень скоро. Тем более что и сам президент, и руководители всех ведомств, ответственных за расследование, пообещали телезрителям и гражданам.

Не случилось.

Как и во многих последующих случаях, когда то или иное дело было взято под особый (и личный!) контроль самых главных наших руководителей. Самое страшное, что и надежд на то, что расследования все же будут произведены серьезно, и виновные предстанут перед судом, и народ узнает правду, становится все меньше. Точнее, меньше становитсся тех, кто надеется.

На днях в Центральном доме журналиста в Москве прошла презентация международного доклада «Частичное правосудие» – о том, как расследовались дела об убийствах журналистов в России. Инициаторами выступили Союз журналистов России и Международная федерация журналистов. Над его составлением трудились отечественные и зарубежные эксперты, представители Фонда Защиты гласности и Агентства журналистских расследований Санкт-Петербурга, юристы, правозащитники – все те, кто последние годы собирал по крупицам информацию, составлял базу данных и пытался помочь родственникам погибших.

Автор окончательного текста доклада эксперт МФЖ Джон Кроуфут представил также сводную базу данных о погибших российских журналистах, которая сразу же вызвала у аудитории вопросы. Например, почему данные Комитета защиты журналистов, Института безопасности новостей, других организаций и СЖР такие разные? Комитет считает, что в РФ с 1991 года погибли только 50 журналистов, Институт безопасности новостей называет цифру 96, а СЖР – почти триста, то есть треть от всех погибших в мире за эти годы?

Кстати, такие вопросы возникают не только у нас (и, кстати, во всем мире процент раскрываемости убийств журналистов почти так же низок, как и в отечестве – не более 20).

Наверное, точнее всего на этот вопрос ответил председатель СЖР Всеволод Богданов – он сказал, что для нас трагична каждая смерть, и мы хотим помнить всех убитых, независимо от того, где и как это случилось. И предложил возвести стену памяти погибшим – во дворе Дома журналиста в Москве, на которой будут высечены все имена.

Вообще, встреча в ЦДЖ заставила задуматься о многом. Не будет преувеличением сказать, что давно Мраморный зал не помнил такого эмоционального разговора – особенно после того, как коллеги из регионов представили собственные расследования, а также документальные фильмы о погибших. После ленты, посвященной памяти погибших дагестанских журналистов, многие не могли сдержать слез. Показанный вслед за ним сюжет об акции солидарности с главным редактором саратовской газеты «Взгляд» стал своего рода подсказкой для тех, кто готов противостоять правовому беспределу и пассивности как властей, так и журналистского сообщества.

К сожалению, представители Генеральной прокуратуры, следственного комитета, МВД, получившие приглашения принять участие в разговоре, не нашли времени встретиться с журналистами. Равно как и съемочные группы центральных телеканалов – видимо, не получили соответствующих инструкций. Не беда, тексты доклада и письма от СЖР они получат. Направлено и письмо президенту.

Один из самых трудных вопросов, возникший в ходе и после дискуссии – как быть с теми журналистами, которые сами участвовали в написании заказных материалов, «черном пиаре» и других неблаговидных предприятиях. Некоторые коллеги считают, что их точно нельзя считать жертвами. Наверное, тут дело в другом (помимо очевидного лукавства тех, кто вообще сомневается в правомерности защиты самой памяти убитых). В нашем мире и сознании все невероятно перепутано. Действительно, среди погибших – и расследователи фактов коррупции, и, увы, те, кто, быть может, и сам участвовал в коррупционных схемах. Но суть не в этом. Пусть коррупционера наказывают по всей строгости закона, пусть черный или белый пропагандист получит по заслугам и будет отринут сообществом как аморальный тип – туда ему и дорога. Но пусть этим займутся следствие и суд, а не наемный киллер. И я верю в то, что когда-нибудь это произойдет.

Во всяком сюжете важен контекст. Спасибо МФЖ, не дали забыть о том, что Россия, собственно, не первая в печальном списке стран, где журналистов убивают, бьют и запугивают. Помимо Ирака, Шри Ланки, Афганистана, где пылают конфликты, нас обходят латиноамериканцы. В Мексике не проходит месяца без убийства, похищения или нападения на журналиста, пишущего о коррупции и наркотрафике, и все международные институты бессильны. Так что, строго говоря, у нас есть еще перспектива. Но уж очень не хочется.

Журналистика, как и отношение к журналистам и их труду – зеркало общества, как говорил Маяковский о политическом театре – своего рода увеличительное стекло. Другой классик справедливо заметил, что «на зеркало неча пенять». И вообще, разбитое зеркало – знак беды.

Сможем ли мы докричаться, наконец до тех, кто принимает судьбоносные решения? Объяснить простую и неоспоримую истину: свободная мысль и свободное слово есть основа подлинного патриотизма и опора государственной власти, без них власть уязвима и беспомощна, тому свидетельство вся история самых разных стран. Что именно в условиях кризиса необходимо найти общий язык – во имя наших граждан, во имя будущего России наконец…

СЖР совместно с МФЖ начинает работу в тех регионах, где произошли самые загадочные и громкие убийства: в Самарской области, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, на Северном Кавказе, в Московской области. В ней примут участие журналисты, эксперты, представители государственных органов. Хочется верить, эта работа – так же, как и многолетняя поддержка семей погибших и работа Клуба детей погибших журналистов – поможет всем нам.

Колокол памяти по убитым журналистам – это знак беды и тревоги. Еще не поздно нам всем одуматься.

Надежда Ажгихина
«Деловой вторник» от 30 июня 2009 г.
По материалам сайта www.ruj.ru