Марина Бирюкова: "С точностью до наоборот"

"Небрежность или злой умысел заставили исказить смысл сказанного митрополитом Лонгиным - всё равно это грех перед читателями и перед профессией. Марина провела для нас мастер-класс. Согласитесь, коллеги, и проведите работу над ошибками", - мнение председателя регионального отделения СЖР Лидии Златогорской.

С точностью до наоборот

Марина Бирюкова

Любителям скандалов, связанных с Церковью, есть чем поживиться: «Митрополит РПЦ заявил, что священнослужители должны ездить на дорогих автомобилях, так как это соответствует их статусу». Такие заголовки появились на нескольких украинских сайтах. А митрополит имеется в виду вполне российский. Наш, Саратовский и Вольский – Владыка Лонгин. 26 марта в культурно-просветительском центре Троицкого собора состоялась его пресс-конференция. И практически сразу по окончании увенчавшего ее постного чаепития мы начали удивляться. Ведь ничего подобного вышеприведенной, к примеру, цитате Владыка Лонгин не говорил. Он говорил другое. В частности – что для священника, служащего в глубинке, окормляющего и спасающего несколько отдаленных сел, автомобиль – действительно, не роскошь, а средство передвижения. Впрочем, всё по порядку, и не с украинских ресурсов начнем, а с местных.

Горячая новость на sarbc.ru: «На сегодняшней пресс-конференции (…) митрополит Лонгин рассказал о своем новом автомобиле «Тойота Камри» и о двух резиденциях – в Пристанном и в Алексеевке».

Нет, я, старый газетный волк, понимаю – написать надо так чтоб читатель захотел прочитать, а читатель, по убеждению авторов, хочет читать именно об этом – о роскоши, в которой якобы купаются «князья церкви». Но, коллеги, для начала: правящий архиерей митрополии пригласил вас на конференцию для того, чтоб сообщить – не о «Тойоте» вовсе, а о важных вещах, касающихся каждого верующего и не только верующего саратовца. Чтобы познакомить с деятельностью епархии, рассказать о духовном образовании, о социальной деятельности. Наконец, чтоб призвать к объединению усилий в решении очень важной задачи: спасения разрушающихся исторических храмов в саратовской глубинке. Конечно, каждый приглашенный был свободен задать вопрос о том, что у него болит. Но меня все же чрезвычайно удивляют люди, у которых болит одно-единственное: а на какой машине «главный поп» ездит и в каком доме он живет. В ответ – подчеркиваю, в ответ! - на эти настойчивые вопросы Владыка объяснил, что участок земли в Пристанном принадлежит Церкви с 1948 года; что его дом среди прочих шедевров пристанской архитектуры самый маленький и ничего выдающегося собой не являет; что дом этот принадлежит не ему лично, а епархии; наконец, что на саратовских дорогах ему приходится проводить очень много времени…

Коллеги, озабоченные социальной справедливостью, можно, я сама доведу до вашего сведения, что жизнь правящего архиерея – совсем, ну совсем не мед?.. Что архиерейство – тяжкий крест, и наслаждаться комфортом Владыке, в общем, некогда?.. Зайдите на наш сайт – получите хотя бы частичное представление о его рабочем графике со всеми поездками и встречами. Обратите внимание на то обстоятельство, что у него фактически нет выходных. Прикиньте, насколько сможете, какая на нем лежит ответственность и насколько многообразна его деятельность. Глядишь, и успокоитесь по поводу машины и крыши над архиерейской головой. Перестанете хотеть, чтобы митрополит непременно ездил на «Оке» и жил в хрущобе.

Саратовская епархия и ее правящий архиерей вполне доступны для прессы. Причем, не только для той, которая пишет о Церкви исключительно хорошее, доброе и светлое, но и для «вредной». Мы привыкли оставлять за каждым человеком, за каждым журналистом право на его собственное мнение – даже если оно вызывает у нас самое решительное несогласие. Но одно дело – мнение, с которым мы не согласны, а другое – факты или, скажем, чужая речь.

Мне, старому газетному волку, представляется, что речь человека, который пригласил тебя, журналиста, на пресс-конференцию, должна быть передана тобой точно и совершенно отдельно от твоей собственной речи - чтоб не возникало вопроса «Это он так сказал или ты сам придумал?». Приведи все так, как было сказано, а уж там – пожалуйста, анализируй, спорь, нападай, показывай несостоятельность, если таковую видишь – твое право. Но некоторые (не все!) нынешние мои коллеги думают, по всей видимости, несколько иначе. Вот что пишет, к примеру, «Общественное мнение» (om.saratov.ru):

«В Саратове за последние несколько лет построили 20 храмов. Но теперь стоит задача их наполнения прихожанами. Об этом заявил сегодня на пресс-конференции митрополит Саратовский и Вольский Лонгин. Построить столько храмов на территории областного центра - задача, поставленная спикером Госдумы Вячеславом Володиным. Выполнение "установки" далось Саратовской епархии тяжело...»

Коллеги и просто читатели! Не говорил митрополит такого: что государственный муж поставил перед ним, правящим архиереем, задачу, а он, как подчиненный, эту задачу выполнял. Если вам кажется, что дело обстояло именно таким образом, пишите четче: нам кажется. Или – нам думается. Или – мы убеждены, что вот именно так и есть. Но не приписывайте собственных версий Владыке Лонгину. Владыка сказал другое – что строительство двадцати храмов далось тяжело, несмотря на то, что Вячеслав Викторович Володин программу «Двадцать храмов» курировал и продолжает курировать. Это, кстати, ни для кого не секрет. И ровно ничего плохого в этом нет, позволю себе добавить: а как на Руси издавна храмы строились? Силами людей, у которых были возможности, и которым храмы были нужны. Усилиями архиереев, клира, благочестивых мирян. В диалоге, в союзе, а как иначе? Иначе и один храм не поднимешь, не то что двадцать.

Не знаю, может быть, беда еще и в том, что из журналистского обихода ушел классический диктофон – его заменил ноутбук на коленке. С диктофонной записью потом много возни, а новости в интернет-пространство нужно выдавать как можно быстрее. Только вот результат иногда бывает каким-то странным... Коллеги из того же «ОМа» вкладывают в уста Владыки Лонгина следующие маловразумительные изречения: «Мы должны (…) сделать все, чтобы церковь стала центром досуга… В миллионном городе церкви в праздники битком набиты, а в остальные дни нет шансов, так как там возникает текучка… После того, как будет благоустроена прилегающая территория, люди будут приходить на эту обожествленную территорию».

Друзья, уверяю вас, что «обожествленная территория» — выражение, принадлежащее журналисту, но никак уж не Владыке Лонгину; и что церковь как таковая, никогда не была для Владыки – как, впрочем, и для всякого православного христианина – «центром досуга». Что же говорил Владыка Лонгин на самом деле?

А говорил он, оказывается, о том, что когда в городе было мало храмов, они были полны народом – «…даже, я сказал бы, битком – в праздничные дни» — но в таких условиях не было шансов, что приходская община сложится: через храм проходило слишком много людей, возникала текучка, и священнику некогда было заниматься духовным окормлением, индивидуальной работой с людьми... Понятнее стало? Сравните это с «омовской» версией слов Владыки, объяснявшего, между прочим, немаловажную вещь: для чего храмов в городе должно быть много.

Дальше – про территорию: «Когда нам удастся благоустроить территорию, привести ее в надлежащий порядок, я думаю, что это будет еще и центр своего рода досуга; место, куда будет приходить много людей, чтоб просто побыть на благоустроенной территории». Под центром досуга владыка не церковь, не храм, а садик возле храма подразумевал – стали же для многих саратовцев любимым местом отдыха мини-парк Троицкого собора, территория Покровского храма.

Больной вопрос реституции — возвращения зданий, принадлежавших Церкви до революции — также породил чрезвычайно вольные интерпретации ответов Владыки: «Лонгин ответил, что пока изъять здание музея не удалось». Акулам пера, то есть ястребам клавиатуры, неплохо бы знать, что монашеское имя не употребляется без титула, то есть – что не совсем этично называть митрополита просто Лонгином. Но главное не это, а то, что говорил митрополит Лонгин — прямо противоположное. А именно: что он никогда не пытался и не пытается вернуть епархии здание краеведческого музея.

Вот еще один смысловой перевертыш, тоже с сайта «Общественного мнения»: «На видео он (Владыка Лонгин – М.Б.) отвечает на вопрос, почему священники живут в такой роскоши». Включаем видео – Владыка говорит о том, что ни одного роскошно живущего священника в Саратовской епархии он не знает. Если и это завлекательный прием… то уже запрещенный.

Еще круче: «Митрополит Лонгин хочет установить собор на Театральной площади вместо памятника Ленину». Личные убеждения Владыки нам известны: он, действительно, на всяком месте предпочел бы видеть православный крест, а не лысину Ильича. Но никаких планов на Театральную площадь у него нет, и он совершенно явственно сказал, что слова о «месте памятника Ленину» были шуткой: надо же было хоть как-то успокоить блогера, настойчиво добивавшегося ответа на тысячу раз уже заданный и «отвеченный» вопрос о восстановлении Александро-Невского собора на месте стадиона «Динамо». Однако слова «Это, конечно, шутка» на выложенной на om.saratov.ru видеонарезке отрезаны.

Кстати о «Динамо». Если верить «Четвертой власти» (4vsar.ru), митрополит Лонгин считает своей обязанностью разобрать этот стадион. Цитирую: «В Саратове необходимо восстановить Александро-Невский собор, разрушенный при советской власти. Об этом (…) рассказал митрополит Саратовский и Вольский Лонгин во время пресс-конференции. Однако чтобы это сделать, необходимо разобрать действующий стадион «Динамо». Его также нужно разрыть для эксгумации захороненных под ним тел священнослужителей. «…Чтобы эксгумировать тела, нужно разобрать стадион. Я считаю, что это моя обязанность»,—сказал Лонгин».

Не пугайтесь. Потому что Владыка Лонгин и тут сказал все наоборот. Восстановление разрушенного большевиками Александро-Невского собора, в котором захоронены два саратовских архиерея (епископы Евфимий (Беликов, +1863) и Авраамий (Летницкий, +1893 – М.Б.), он, действительно, считает своей обязанностью, долгом перед ними и перед Церковью. Но реальностью, по его мнению, это может стать только в том случае, если в городе будет построен другой такой же стадион. Далее, отвечая на вопрос журналиста о том, не проще ли провести эксгумацию захороненных тел, а сам стадион не трогать, Владыка сказал, что это отнюдь не проще: чтобы провести эксгумацию, нужно, как минимум, разобрать трибуну стадиона… что нереально. Как видите, и тут все перевернуто с ног на голову. А люди это читают, верят и комментируют.

Мало примеров высочайшего журналистского профессионализма? Вот еще один: «Вокруг Троицкого собора поставили забор, так как кто-то травил золотых рыбок митрополита Лонгина». Друзья мои, рыбки – они не митрополиту принадлежат, они общие. Они даже, можно сказать, наши с вами, эти рыбки. А что касается забора – простите, а дача ваша забором огорожена или как?

Но знаете, что самое печальное? Что тем коллегам, которым я вынуждена посвятить этот свой труд (еще раз подчеркну, что это касается не всех наших гостей на пресс-конференции) Православие, как таковое, не нужно, и Церковь – не нужна. Она им неинтересна. У них нет к ней (то есть в данном случае к архиерею) настоящих, важных, пусть сто раз неудобных вопросов. Церковь для них – только источник возможных скандалов… или, на худой конец — новостей, способных привлечь внимание и собрать сердитый форум. Вот почему они слышат то, что хотят слышать, а не то, что им говорят. Вот почему, устав выжимать что-то из архиерейской машины, они задают высокоинтеллектуальный вопрос «Есть ли у вас дорогие часы?».

Рискну завершить не вполне благочестивым и политкорректным образом, а именно – анекдотом про Папу Римского; впрочем, Понтифик в этом анекдоте вполне положительный и страдающий персонаж.

Так вот, Папа прилетает в некий европейский город, спускается по трапу самолета… и к нему тут же подскакивает репортер:

—Скажите, как Вы относитесь к легализации проституции?

—Неужели она у вас легализована?! – с ужасом спрашивает Первосвященник.

На следующее утро в газете заголовок: «Первое, о чем спросил Папа в аэропорту – легализована ли у нас проституция».

Есть у нас, православных, повод вспомнить этот католический анекдот.