Мой Учитель и Мой Отец

Эти пронзительные строки из дневника юноши-блокадника не оставят равнодушным. Они дошли до нас благодаря его дочери, бережно хранящей память об отце.





Иван Михайлович Мухин родился в селе Вязовка Базарно-Карабулакского района Саратовской области в многодетной семье.
В 30-х годах уехал от голода в Ленинград, где в то время жил его старший брат.
Литературой И.М.Мухин начал заниматься ещё в школьные годы. Здесь пробовал сочинять. Любовь к литературе привела его в кружок при Дворце пионеров, где стихи начинающих авторов рецензировали такие известные поэты, как К.И.Чуковский, С.Я. Маршак. Его первые конкурсные рассказы «Ночное село», «У костра», «Семён», «Стыд», «Неудачная охота», повесть «Принуждение», написанные в 1936 году, отмечались жюри Дома Детской Литературы.
После окончания школы поступил в Ленинградский институт педагогики им. А.И.Герцена. В студенческие годы состоял в молодёжных литературных объединениях. Стихи печатались в газетах. Но война прервала учебу и перечеркнула все его жизненные планы. Он смог закончить только три курса института. На фронт из-за полученной в детстве травмы он не попал. Участвовал в защите города на Неве. Совсем молодой юноша, пережив тяготы ленинградской блокады в самую страшную зиму 1941-1942 годов, весной был эвакуирован на родину, в Саратовскую область. Именно в годы войны Иван Мухин начал свою журналистскую деятельность в Куриловском (ныне Базарно-Карабулакском) районе нашей области. Там нашел свою вторую половинку – Румянцеву Александру Александровну. Война и ей помешала закончить в Ленинграде Сельскохозяйственный институт (ЛСХИ).
В 1941 году после окончания третьего курса института она была направлена, уже как агроном, на практику в Воронежскую область. До места назначения не доехала. Немцы наступали, и противоположный берег реки Воронеж уже был занят немецкими войсками. На поезде добралась до Саратова, где жила её старшая сестра. Военкомат направил её, как агронома с незаконченным высшим образованием, в село Вязовка Базарно-Карабулакского района поднимать сельское хозяйство, которое считалось вторым фронтом. Стране нужен был хлеб. В 1944 году Иван Михайлович и Александра Александровна поженились. Они прожили вместе 52 года, воспитали двух дочерей. По окончании Великой Отечественной И.М.Мухин мог бы продолжить учебу в Ленинграде и даже получил приглашение вернуться туда, но не поехал – семья, ответственная работа. Поэтому Иван Мухин продолжил высшее образование на факультете журналистики в Саратовской партшколе. Впервые редактором в Петровскую газету был назначен в 1948 году. Затем перешел на партийную и советскую работу. В 1953 году был избран председателем Петровского районного Совета депутатов трудящихся.
Но истинным его призванием была журналистика. В газету, которая к тому времени называлась «Заветы Ильича», он вернулся в начале 60 годов. В связи с объединением районных газет (проводился в свое время такой эксперимент) про наш район стала писать объединенная газета, которая стала издаваться в Аткарске, а Иван Михайлович остался в Петровске и тоже писал обо всех соседних районах, но уже в качестве спецкора областной газеты «Коммунист». Когда газеты вернули каждую в свой район, в Петровске стала выходить районная газета с названием «Ленинец». Возглавил ее редакцию И.М. Мухин и проработал в газете 17 лет.
Иван Михайлович был настоящим, талантливым журналистом, принципиальным редактором, членом бюро райкома КПСС, с чьим мнением считались в районе все. Если газета выступила с критикой, меры принимались немедленно, вплоть до обсуждения вопроса на бюро райкома.
Возглавляя коллектив, И.М.Мухин воспитал плеяду журналистов, которые разъехались по всей стране. Многие из них сами стали редакторами, писателями, крупными руководителями СМИ областного и республиканского уровня. Уйдя на пенсию, Иван Михайлович остался в газете, помогал тем, кто его сменил и словом, и делом.
И.М.Мухин дважды был награжден орденом Трудового Красного знамени, медалями «За трудовое отличие», «За освоение целинных и залежных земель», другими почетными наградами и знаками. Самыми дорогими наградами были медали медаль «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».
Он был членом Союза журналистов СССР и России.

- Иван Михайлович был журналистом от Бога, - вспоминает ученик Мухина Владимир Григорьевич Гурьянов (ныне председатель Саратовского отделения Союза писателей России, в свое время сменивший его на посту редактора «Ленинца»), - он одинаково ярко писал очерки, репортажи, фельетоны, стихи. Действенная сила его слова была потрясающей. Чтобы решить какой-то жизненный вопрос, восстановить справедливость, люди зачастую шли не во власть, а в редакцию. Газета выступала, и не было случая, чтобы дело не сдвинулось в лучшую сторону. Такова была сила газеты.
















Сотрудники «Ленинца» на субботнике И.М. Мухин, С.П.Борисов, В.Г. Гурьянов.

Мне (О.П.) довелось возглавить газету в начале ХХI века, когда позади были нелегкие 90-е годы. Но авторитет у читателей и руководителей (помнивших советские времена), завоеванный двумя такими титанами журналистики, как И.М.Мухин и В.Г.Гурьянов, чувствовала даже я. Газете все еще верили и шли за помощью. Старалась соответствовать мухинской школе, хотя пришли новые времена, и желтая пресса сделала свое дело, воспитав нового читателя, искавшего в первую очередь «жареное», а в прессе стали преобладать тенденции голой информативности (или это наше поколение разучилось писать очерки?). Да и молодые журналисты иногда удивлялись: «Ну, почему они к нам идут? Мы же не «Скорая помощь»! При Мухине такой вопрос даже в голову не приходил.
Впервые я пришла в газету «Ленинец» классе в седьмом с маленькой заметкой о каком-то школьном мероприятии. Потом писала все чаще и заработала приставку к фамилии «наш юнкорр.» Иван Михайлович дал мне характеристику для поступления на филологический факультет СГУ, где тогда была пока только группа журналистов – прародитель будущего факультета журналистики И конечно, производственную практику я проходила в уже ставшем родным «Ленинце».
Да, на филфаке нас учили газетным жанрам и истории партийной печати. Но настоящая школа была каждое студенческое лето у Мухина. Не то чтобы он сильно критиковал мои заметки и репортажи. Он их правил. И объяснял, почему нужно сказать именно так, рассказать об этом факте, а не о том, почему здесь уместна эта цифра (надоев, привесов, выработки), а здесь нет. Подсказывал темы, жанры объяснял, у кого что спросить – учил азам и журналистики, и русского литературного языка. Сам прекрасный стилист, показывал, какой он, наш родной, великий и могучий. И учил не только меня. Его планерки с анализом вышедшего номера тоже были университетами. Хвалил мало. Хотя однажды довелось услышать разговор старших коллег:
- Сказал мне недавно, что Ольга хороший «Круглый стол» сделала, а на планерке не похвалил.
- Да, Иван Михайлович всегда хочет от нас большего…
И тот факт, что материалы, привезенные с практики каждый раз оценивались в университете «на отлично», тоже говорит сам за себя.
Я застала Ивана Михайловича в живых, когда судьба вернула меня в родной Петровск. Он был одним из первых, к кому пришла «представляться» редактором.
Шла за поддержкой. Он улыбнулся: «Сможешь!»


















Начало 60-х. И.М. Мухин второй слева. Второй справа --- его заместитель Игорь Орлов, первый справа — Юрий Сумбаев, оба тоже в последствии редакторы.

Сильны мы задним умом. Как жалею сейчас, что мало общалась в последнее время с ним, не записала его воспоминания, не выпросила для печати его стихов, не расспросила про блокадный Ленинград. И какое счастье, что на мою просьбу рассказать об отце откликнулась его дочь Лариса Ивановна. И прислала блокадные его дневники. Передаю им слово. Передаю с чувством глубокой благодарности к своему Учителю и верой, что от всего сердца старалась продолжать дело его жизни, которое стало делом жизни моей.
Ольга Панютина.

БЛОКАДНЫЙ ЛЕНИНГРАД

В память о моём отце Мухине Иване Михайловиче

Лариса Орлова


27 января 1943 года была прорвана блокада Ленинграда. Эту историческую дату ежегодно отмечает вся наша страна.
В первый блокадный день более шести тысяч бомб обрушились на один город. Ленинград стал первым советским городом, который оказался в кольце захватчиков.
900 дней в осаде, три года страшного голода, 2 миллиона погибших. И почти половина из них умерли от голода. Чтобы выжить, люди ели даже крыс. Продовольствие в город поставлялось по единственной дороге, по Ладожскому озеру. Того, что оставалось целым после обстрелов, не хватало, чтобы накормить даже треть жителей.
Для командования гитлеровских войск взятие Ленинграда имело особое значение. После падения северной столицы должна была пасть Москва. Однако все планы врага ленинградцы сорвали.
Город держался, город выжил.
«В мировой истории ничего подобного не было. Что же поддерживало горожан в этих условиях? Поддерживала их все-таки сила духа. Огромное количество людей вело себя удивительно. Люди спасали друг друга. Выживал тот, кто спасал других, как ни странно. Есть такое выражение, которое все считают метафорой, - “духовная пища”. И даже во время блокады люди читали книги, писали стихи, вели дневники, пытались слушать музыку. Умирали с книгами. По нашим наблюдениям, люди без духовной жизни труднее выживали, быстрее погибали,» - Даниил Гранин, Алесь Адамович “Блокадная книга”.
27 января 43-го года войска Ленинградского и Волховского фронтов после тяжелых и продолжительных боев, наконец, соединились и прорвали блокаду. В Ленинград немцы все же вошли, но только в качестве военнопленных.

Год от года 27 января в течение всего дня в городе на Неве проходят мероприятия, посвященные этой дате. А в 19:00 начинается акция "Свеча памяти", во время которой петербуржцы зажигают свечи в своих окнах, а по каналам оповещения МЧС звучит метроном. В 21:00 производится праздничный салют.
Мой отец, юный участник ленинградской блокады, вёл дневник. Вот небольшие отрывки из его дневника. Всего несколько дней разного периода, а это кусок жизни и борьбы в осаждённом Ленинграде студента-блокадника.
Несмотря на тяжелейшие условия в осаждённом Ленинграде, он выжил.

14 сентября 1941 г.
Две ночи дежурил в институте. Вчера было только три тревоги. Сегодня ночью – две. В третьем часу ночи налетели “коршуны” целой тучей. Их встретили наши серебристые ястребки. Бой шёл час сорок минут над самым центром города - над Невским, над площадью Урицкого, над площадью Пушкина.
Утром, когда я стоял на чердаке института, где-то совсем близко со свистом и визгом пролетело несколько снарядов. Враг бьёт из дальнобойных. На Сенном рынке один снаряд попал в очередь. Жертв очень много….
С утра не съел ни крошки хлеба, ничего. Дежурил до пяти тридцати вечера. К вечеру так ослаб, что голова стала кружиться. Голос тоже ослаб. Двести грамм хлеба – очень мало….
В Ленинграде тревога за тревогой. Улицы опустели. На постах только милиционеры. Занятий не было. Пять часов без отдыха копали траншеи. На руках первые мозоли. Но это неважно. Работают все студенты. Сознательность высокая…

12-е ноября 1941 г.
Сегодня еще новость: хлеб на день вперед не дают. Многие ныне остались без крошки, в том числе и я. Предполагают, что с завтрашнего дня норма будет еще урезана. Продовольственное положение Ленинграда критическое.
Об этом впервые заговорили вчера по радио.
- У нас не хватает хлеба, масла, мяса, но это временное явление. Подтянем потуже кушаки и пойдем бить врага! – заявил диктор.
Да…. Подтянуть кушаки просто, но с подтянутым животом плохо движутся ноги и работают руки…
Многие понемножку достают какие-то отходы (дуранду), которыми кормили раньше лошадей. Из нее пекут лепешки и едят. Она плохо утоляет жажду, но отягчает желудок.
Я вчера с аппетитом покушал лепешек из дуранды. Они внешне напоминают мягкие котлеты. Сегодня покушал еще, и дуранда опротивела мне, меня стало тошнить.
Я голоден, но лепешек уже кушать не мог больше. Поголодаю – опять кушать буду…
Юмористическая картинка. Действие происходило в нашей квартире. Мальчик сидит в уборной. Подходят еще двое. Одному года три, а другому года четыре.
Один стучит в дверь уборной:
- Вовка! Выходи!
- Обождите.
- Что ты как долго? Мы дуранду едим, и то скорее выходим…

Многим где-то удается достать конину. Мясо это хвалят.
Был недавно у нас на окраине такой случай. Красноармейцы оставили лошаденку где-то у забора. Один мальчик лет 12-13-ти топором зарубил ее, раскроив ей череп.
На какой жуткий поступок толкнул его голод!!
Утерянные карточки не возвращаются. Многие теряют…
Семья голодает и пухнет. Это страшно…
А немцы все укрепляются. По заявлению командующего ленинградским фронтом они строят железобетонные укрепления (это на чужой-то земле!), минируют все пути, переплетают каждый участок колючей проволокой. Не легко нашим прорвать фронт и прогнать их…
Сегодня холодно. Тяжелые тучи медленно ползут по небу… Было около пяти тревог….


13-е ноября 1941 г.
Хлеба дали 150 грамм…
А желудок мой дуранду не принимает, меня тошнит при одном ее виде. Но и ее нет, или эта тошнота пройдет. Ослаб чертовски!...
Сейчас третий час дня. Я приехал из института. Бабуся рубит кусок конины, которую Нина достала у знакомого повара за четвертушку вина. Она собирается приготовить котлеты из конины и дуранды. Мне нужно ехать на дежурство. Но я голоден и решил дождаться котлет. Все-таки голод не тетка…
Случай, который произошел сегодня в нашей столовой, подчеркнул это.
Выпускник нашего института В. Дроздов сидел со мной за столом, ожидая блюдо. Но к нему подошла заведующая столовой. Щеки ее и глаза пылали гневом.
- Гражданин! – сказала она громко – где Вы взяли этот чек?
Виктор порозовел (У него еще есть краска в лице, чего нельзя сказать обо мне – я совсем высох).
- Где Вы взяли этот чек?! – возвысив голос, сказала еще раз заведующая.
Виктор явно не знал, что ответить.
- А Вам не все равно…- пробормотал он.
- Да знаете ли Вы, что эти чеки были две недели назад?! Где Вы их взяли?
Я Вас спрашиваю!!
- Где? У Вас… В кассе… И в кармане завалялись…
- Стыдно! А еще ученый. Ведь не простой человек, а ученый!
- Ну, ладно,… ладно,… - бормотал бедный Виктор.
Заведующая, наконец, удалилась вместе с чеками Виктора.
- Как это ты неловко сделал! – сказал я. – Неужели ты не сличил твои чеки с сегодняшними?
- Я сличил, да на серию только не посмотрел, - отозвался Дроздов…
И я удивился зоркости, с какой руководящий повар проверяет чеки от официанток…

21 ноября 1941 г.
Норма хлеба уменьшилась до 125 г. За сутки приходится съедать
100 г. Остальные остаются на ноже у продавца. С первого декабря придётся получать ещё меньше хлеба. Очень тяжело жить на таком пайке. Кругом очереди. Карточки не все отоваривают. Нет крупы. Весь город изуродован и разрушен….

19 декабря 1941 г.
Ухудшились жилищные условия. Нет дров, часто не бывает света. Сегодня не стало воды, лопнули трубы от мороза. Воду приходится носить вёдрами за километр. Смертность от голода катастрофически растёт. На кладбище везут трупы без гробов.
125 г хлеба – это на один глоток. Качество его совершенно не хлебное. Жизнь моя медленно гаснет. Лицо распухло. Болит голова. Ноги подкашиваются. Так незаметно приближается смерть. Трамваи не идут третий день. Продукты не дают и по карточкам. Неужели конец? Неужели не выживу?
Приходила тётя. Принесла две лепёшки, прожаренные на масле. Проглотил в два глотка….

27 декабря 1941 г.
Сегодня ел суп из ржаных отрубей. Сегодня дали 200 г хлеба, сырого, безвкусного, как опилки. В институт ездить не могу. Трамваи не идут….

31 декабря 1941 г.
Хлеба сегодня нет. С утра есть нечего. За третью декаду декабря так и не дали ни крупы, ни масла, ни конфет. Завтра Новый год! Есть хочется ужасно.
По радио сообщили радостную весть: наши войска заняли город и крепость Керчь и Феодосию. Наши войска продолжают громить немцев на Ленинградском фронте. Восстановлена железная дорога между Волховом и Тихвином. Прошёл первый состав….





















Детский рисунок карты блокадного Ленинграда.

2 января 1942 г.
Голод в городе всё растёт и растёт. Смертность ужасна. Не проходит и пяти минут, чтобы ты не увидел гроба. Многих хоронят без гробов, сваливая трупы в одну кучу, даже не закапывая их в землю. Если положение не изменится к лучшему, меня ждёт такая же участь. Дома жутко. Дров нет. Воды нет.
Света нет. Хлеба нет. Хаос, грязь. Наши живут на кухне. Спят на плите. Улицы превращаются в места свалок. Весной будет жуткое зловоние. Я ничего не делаю, силы покинули меня. Единственная радость моя – 200 г хлеба….
26-го и 27-го января было очень морозно, а хлеба негде не было. 27-го мы дежурили у закрытого магазина с 8 ч. утра и до 9 ч. вечера. Многие заняли очередь еще в час ночи….
Я в этот день продрог, простудился, и это еще больше подорвало мои оскудевшие силы. Я окончательно слег.
Без очереди хлеб можно выкупить только случайно в счастливую минуту.
Продукты почти не выдаются. За декабрь не выдано ни капли масла, ни песчинки сахару.
В январе выдано по 50 гр. масла на взрослых и 75 гр. на детей, слезные нормы крупы.
Жить очень тяжело. Рабочие, честно живущие только по норме, почти все вымерли. Мертвецов везут беспрестанно на санках, на возах, как туши дохлых лошадей.
Многие заводы стоят из-за отсутствия и топлива, и тока. Рабочие этих заводов заняты закапыванием мертвецов и работой на 5-й ГЭС. 5-я ГЭС начинает снабжаться дровами и торфом. Скоро даст, очевидно, свет.
В квартирах нет воды (мы съездили на Неву, мерзли по нескольку часов, чтоб привезти только 2-3 ведра), света, отопления.
Люди обессилили, не могут выкупить хлеб. Мертвые лежат в квартирах по две недели и больше. Вымирают целые семьи.
Теперь со многим не считаются. Новый забор, которым был обнесен парк им. Бабушкина жители соседних домов сломали на дрова, из парка растащили для буржуек скамейки, беседки. Парк оголился, выглядит беспризорно.
Мой костюм улетит (скорее всего, его собрались продать - О.П.). Но жалеть особенно не приходится. Только бы спасти жизнь, а она во мне едва уже теплится. Я высох, едва передвигаюсь, жить приходится в ужасных условиях: в грязи и копоти. Очень неприятно, но ничего не поделаешь.
В морозы, какие стояли в конце января, было очень много пожаров от “времянок”.
Сгорел двенадцатый корпус, школа, электробудка на проспекте и много других зданий…. С 24-го января хлебная норма увеличена. Рабочие получают теперь по 400 гр., служащие – 300 гр., иждивенцы – 250 гр. Мне прибавкой пришлось попользоваться только один раз.


5 февраля 1942 г.
Чрезвычайно сильное ослабление всего организма не позволяло мне взяться за перо. Я вял, как пареная свекла, как старая потертая тряпка. Я совершенно обессилел, особенно из-за несчастья. Оно случилось 25-го января. В этот день с самого раннего утра ни в одной булочной не было хлеба. Обычно хлеб выкупал я.
Встав часов в 7-8 утра, я шел в магазин, а оттуда к нашим, которые поселились у соседки Голубевой. У неё в комнате установлена буржуйка.
Ею обогревается и коптится комната, на ней готовится скудная пища.
25-го января с утра хлеба я не достал. Пришел домой, чтоб спросить, как быть. На улице стоял тридцатиградусный мороз. Решили дежурить поочередно. Карточки переходили из рук в руки. Под конец вечером оказалось, что у моей хлебной карточки оторваны все талончики, осталась только заглавная часть. Тяжелый удар оглушил меня. Я лишился и без того мизерной нормы хлеба на другую неделю. Я молчал, точно ничего не произошло ужасного, или точно не понимая, что же такое случилось. Всю неделю мне пришлось хлебать жиденький ржаной бульон и лежать в кровати.
Нина ежедневно выделяла мне грамм 75 хлеба от их общего пайка. Кусочки были горькие, потому что их густо солили упрёками, моралью и перчили невкусными вещами.
Качество хлеба стало чудесным. Существует 3 сорта хлеба: по 40 коп., по 1 р.25 коп и по 1р.70 коп. Последний бывает чисто пшеничным и белым. Даже в мирное время не было такого. Но снабжение булочных товаром – прескверное.



Ленинград опустился, загрязнел. У каждой парадной замерзшие лужи помоев. Многие жильцы ведут себя отвратительно: с четвертого и пятого этажа шлепают на панель говно, завернутое в бумажку. Наступит тепло, все это раскиснет, завоняет, задушит, за обувью будет таскаться в квартиру.
Ленсовет начал бить тревогу: объявлена борьба с грязью во дворах и квартирах, но эта борьба не дает заметных результатов, пока в квартирах нет воды, света, отопления.

3-е апреля 1942 г.
Совсем неожиданно представилась мне возможность выехать из Ленинграда.
5-го марта я покинул любимый город. Дорога была трудной, жуткой.
Люди спасались от смерти, а многих она настигала в пути. Ночью вдоль эшелона валялись трупы, на них натыкались пассажиры, ругались.
Домой я приехал ночью 30-го марта в страшную метель. Со станции рискнул пойти пешком, но меня нагнали подводы, и я доехал с ними. Если б не подводы, я бы, без сомнения, замерз в поле. Даже на лошадях мы теряли дорогу и едва находили снова.
В эту ночь замерзло в степи несколько человек…. Моё авторское добавление (Л.О.): больше писать не могу - слёзы ручьём текут по щекам. Читая дневник отца, представляю себя на его месте. Он выжил, я бы не смогла...
Светлая память защитникам нашего города!

Лариса Орлова:

На этом записи в ленинградском дневнике обрываются.
Было уже не до этого. Папа приехал очень ослабленным в Вязовку Карабулакского района Саратовской области. Там жили его родители.

19-го мая 1942 года, как только он немного окреп, он пошёл устраиваться на работу в редакцию газеты.


"Победа совсем недалеко. Наши союзники идут беспрепятственно. Они уже на Эльбе под Гамбургом, Лейпцигом. Расстояние, которое отделяет союзные войска от Красной Армии, ровно 150 километров – рукой подать! Скоро петля будет накинута на шею Гитлера.

28-е апреля 1945 г.
Величайшие исторические события переживает мир.
23-го апреля советские солдаты ворвались в мрачное логово фашистских вурдалаков в Берлине.
Вчера в девятом часу вечера по радио выступал товарищ Сталин. Наши войска и войска союзников прорвали мощные оборонительные линии противника и соединились в центре Германии. Товарищ Сталин поздравил советские и союзные войска с этой величайшей победой. Затем выступил Черчилль (передавали запись его голоса и перевод) Вперед, на врага! – заключил он. Передавалась и речь Трумэна.
После выступления тов. Сталина пели гимн, после речи Черчилля – английский гимн, после передачи речи Трумэна – гимн американцев. Затем передавались советские, английские и американские марши.
Германия рассечена на два лоскута. Скоро и они будут очищены от фашистских гадов.

3-е мая 1945 г.
События развиваются со скоростью курьерского поезда: не успеешь сосчитать вагоны.
Наши взяли Берлин.
За день до этого наше радио передало, что ставка фюрера объявила о смерти Гитлера. Начинается глупая комедия. Гады объявляют себя умершими. Не от хорошей жизни. Но не спасут они свою шкуру, за которую так лихорадочно сражаются, бросаясь в безуспешные контратаки.
А в передачах из Милана говорится, что итальянский народ казнил Муссолини и других фашистских лидеров. В другой раз было объявлено, что труп Муссолини и трупы других казненных фашистов выставлены на площади Пьяцца Лорето в Милане.
Сегодня в утренней передаче было сказано, что Гитлер, Геббельс и Геринг застрелились. Правда все это или нет – не столь важно. Важно лишь то, что теперь даже слепому видно: для Германии наступает настоящий капут.

10-е мая 1945 г.
Восьмого мая Москва рано начала передавать первый приказ. Я был дома, подумал: “Наверно, много будет сегодня приказов”.
Ушел в РК ВКП (б) на бюро. Еще два приказа. Взят Дрезден. Бюро продлилось до четвертого часа ночи. Ночью лил дождь. Пришел, только что лег спать. Еще не задремал. Заговорило радио. Левитан читал акт о капитуляции Германии. Сердце радостно дрогнуло. Я приподнялся. Война кончилась.
Победа! Победа! Победа! Победа, черт возьми.
Я встал и оделся. Скорее в редакцию, к приемнику. Но прежде чем зайти в редакцию, я побежал к своим. Задохнулся.
Мама вышла.
- Ничего не слыхали?
- Нет, а что? Она немножко испугалась. Я ничего ей не сказал, прошел мимо в дом.
Там все спали. В доме был утренний полумрак.
- Вставайте! Война кончилась. Победа! Все вскочили, заохали, заплакали.
- Ну, я пойду. Мне некогда. Скажите соседям.
Я ушел в редакцию. Победа! Победа!
Надо дежурить у приемника.
Погода мрачная. В небе тяжелые тучи гнал свежий ветер. Туман в воздухе…
Ко мне в редакцию приходили учителя, соседи редакции, прокурор, секретарь райкома. На зданиях трепетали флаги. Никому не сиделось дома, хотелось выйти в народ, говорить. Но слов для разговора не было. Все произносили бесконечно количество раз одно только слово: Победа!
Часов в девять на улице против здания РОНКВД состоялся многолюдный митинг. Накрапывал дождь. Митинг прошел шумно, радостно, торжественно.
Потом люди в праздничных нарядах вышли на улицы. Песни, пляски, танцы. Заливались гармошки. В этот день пили водку самые трезвые люди...."

Лариса Орлова: «От себя хочу добавить:
Пусть никогда не будет войн на нашей Земле! Пусть будет счастливым наш народ, другие народы мира!
Пусть живут и радуются дети мирному небу, яркому солнцу!
Пусть будет счастлив мой шестилетний правнук Илюша, праправнук моего папы. Вырастет и обязательно прочтёт дневники своего прапрадедушки, узнает о суровых, голодных ежедневных буднях блокады Великого города Ленинграда, о героической стойкости и мужестве ленинградских защитников!
Будь счастлив, мой мальчик!
Пусть будут счастливы все дети!

Мы день Победы любим с детства,
Парад, цветы, военный марш.
Храните память в вашем сердце,
О тех, кто жизнь отдал за нас.

Желаю жить под мирным небом,
И слышать звонкий смех детей.
Чтоб страх войны вам был неведом,
Цените близких и друзей!

С Победой!
Лариса Орлова.

























Сегодняшний Петербург, места, где, юный блокадник Иван Мухин вместе со всеми ленинградцами стоял насмерть против фашистской чумы.


Об авторах

Орлова Лариса Ивановна, дочь И.М.Мухина, родилась 12 февраля 1945 года в селе Вязовка Базарно-Карабулкского района (ранее Куриловского района) Саратовской области, где ее отец работал в районной газете.
В 1948 году переехала в город Петровск, куда был направлен её отец на работу редактором газеты.
В 1963 году окончила 11 классов средней школы № 3 и поступила в Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского на механико-математический факультет. Со 2-го курса перевелась на географический факультет по специальности Экономическая география того же университета.
В 1969 году по окончанию учёбы и отличной защиты дипломной работы «Экономико-географическая характеристика города Петровска Саратовской области» переехала к мужу в город Ульяновск. После учёбы на курсах повышения квалификации занималась эргономическим обеспечением разрабатываемых предприятием приборов для ВМФ в НПО «Марс» в городе Ульяновске, где и проживает до настоящего времени. Ведет блог, пишет стихи, которые публиковались в газете «Петровские вести» и интернете.

Панютина Ольга Борисовна. Журналист, путевку в профессию которой дал И.М.Мухин. Начала писать в районную газету еще школьницей. После окончания филфака СГУ работала в нескольких районных газетах – в след за мужем-военным пришлось поколесить по стране – в Хабаровске, Оренбургской и Саратовской областях. В 1999-м году была назначена главным редактором районной газеты «Петровские вести», которую возглавляла десять лет. Этот период был для газет нашей области очень сложным - ведь с прямого финансирования, когда районные и областные структуры оплачивали бумагу и типографские расходы, пришлось переходить на самофинансирование. Вместе другими редакторами-районщиками О.Панютина разрабатывала концепцию существования районной прессы в новых экономических условиях, принципы взаимодействия СМИ и органов власти. За эти годы МУП «Редакция газеты «Петровские вести под руководством директора-главного редактора О.Б.Панютиной не раз отмечалась на уровне района и области, помещалась на областную и районную Доски почета, награждалась Почетными грамотами и премией губернатора области и Саратовской областной Думы. Сама Ольга Панютина имеет несколько юбилейных медалей, почетные грамоты областного и республиканского уровней, дважды – в 1986 и 1995 годах была лауреатом премии Саратовского отделения СЖ «Золотое перо». Член Союза журналистов СССР и России с 1986 года.