Кому мешает свет науки
18:30
10 сентября 2014
Поделиться
Твитнуть
Поделиться
Запинить
Лайкнуть
Отправить
Поделиться
Отправить
Отправить
Поделиться
Первый съезд селекционных центров России, прошедший в начале августа в Саратове, оказался богат на идеи, предложения, дискуссии. И все-таки при всем разнообразии мнений, смысловой нерв съезда – обсуждение настоящего и будущего научных школ отечественной селекции. Об этом говорили с трибуны съезда, в кулуарах, на журналистский диктофон. Пестрая, местами противоречивая и тревожная картина получилась с неожиданными сюжетами.
Связь времен
Удостоверение «Заслуженный сортоиспытатель» за № 1, выписанное на имя Николая Ивановича Вавилова, председатель ФГБУ «Госсорткомиссия» Виталий Волощенко вручил на пленарном заседании съезда директору Всероссийского института растениеводства им. Н.И. Вавилова (ВИР) Николаю Дзюбенко. Этим Почетным званием отмечены заслуги академика Вавилова в организации системы государственных сортоиспытаний, которая была и остается важнейшим звеном, связующим науку и производство.
Символично, что церемония вручения прошла в Саратове. В этом волжском городе в начале прошлого века начал свою научную деятельность Николай Вавилов. Именно здесь молодой ученый сформулировал «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости», принесший ему всемирное признание. Вместе с Вавиловым в Саратове работала плеяда талантливых ученых, усилиями которых этот город стал одним из крупнейших центров отечественной сельскохозяйственной науки.
В тот же временной период при непосредственном участии Вавилова проходит становлении саратовской школы селекции, основателями которой являются Александр Иванович Стебут и Георгий Карлович Мейстер. Со временем эта научная школа организационно оформилась в НИИ сельского хозяйства Юго-Востока.
Зерна знаний, «посеянные» отцами-основателями, дали обильные всходы. На счету нескольких поколений селекционеров НИИСХ Юго-Востока за период немногим более столетия свыше 450 сортов и гибридов различных сельхозкультур. Шехурдин, Мамонтова, Васильчук, Ильин, Бамбышев создали уникальные коллекции сортов яровой пшеницы, проса, озимой ржи, вошедшие в золотой фонд отечественной и мировой селекции.
И в новейшей истории Саратов по-прежнему остается для научной России знаковым местом. Примечательная деталь, именно в переломные моменты своего развития научное сообщество собирается в этом волжском городе. Так было в 1994 году, когда в Саратове состоялся I съезд Вавиловского общества генетиков и селекционеров России, ставшего правопреемником Всесоюзного общества генетиков и селекционеров имени Вавилова. И вот новая встреча в 2014-м на I съезде селекционных центров России в сложный период реформирования отечественной науки.
«Мы все ученики Вавилова» – сказано участником съезда, начальником управления сельскохозяйственной науки Федерального агентства научных организаций России (ФАНО) Вугаром Багировым. Заявление это ко многому обязывает тех, кто разделяет научные цели и высокие моральные принципы Николая Ивановича Вавилова. И прошедший в Саратове съезд селекционеров явил тому примеры. «Cамое главное не дайте разрушиться институтам», – обратилась к представителю ФАНО Багирову академик, заведующая отделом пшениц Краснодарского НИИ сельского хозяйства имени Лукьяненко Людмила Беспалова.
Еще раз о земле
И еще цитата из выступления на пленарном заседании Людмилы Андреевны: «Наш институт сохранил фитатроно-тепличный комплекс, мы обновили оборудование. А сейчас, представляете, над этим комплексом нависают дома, и их жильцы выставляют нам претензии: чего вы нам светите в лицо! А если заберут и эту площадь? – для института это уничтожение столетней работы».
Именно это – постепенная ликвидация научно-производственной базы НИИ сельского хозяйства Юго-Востока (НИИСХ Юго-Востока), а значит и возможности продолжения полноценной научной и селекционной работы – уже происходит пятый год в Саратове. Последняя новость из хроники «обезземеливания». Буквально за два дня до открытия съезда, 5-го августа, на интернет-портале правительства Саратовской области был размещен комментарий губернатора Валерия Радаева по проекту строительства городского парка на землях института. Вот лишь одна цитата из этого документа.
«На территории, известной саратовцам как земли НИИСХ Юго-Востока, будет крупнейшая зона отдыха области – почти в два раза превышающая площадь Городского парка. Ее тематика сейчас определяется. Возможно, здесь разместятся аттракционы, конный манеж, спортивные сооружения. Мы готовы выслушать любые конструктивные предложения по наполнению территории. Все они будут детально изучены и учтены при составлении технического задания на проектирование. Парк должен быть современным, удобным для саратовцев всех возрастов: и детей, и молодежи, и старшего поколения. Уверен, он станет еще одной визитной карточкой города, его новой достопримечательностью. Вопросов пока много, но главный ответ уже есть – парку быть!».
Вопросов действительно много, и главный среди них: а что будет с НИИ сельского хозяйства Юго-Востока – старейшим селекционным центром страны, поставщиком новых сортов и технологий для зоны засушливого юго-востока России плюс Республика Казахстан?
Об этом в комментарии губернатора по проекту строительства городского парка ни слова, как впрочем, и в других его публичных выступлениях. И это притом, что только в Саратовской области сорта зерновых и других культур селекции НИИСХ Юго-Востока занимают более 70 процентов посевных площадей. По данным Россельхозцентра этими сортами засевают каждый десятый гектар российской пашни.
Это уже не первый случай отъема у института федеральных земель сельхозназначения, расположенных в городской черте Саратова. Из 1400 гектаров, используемых учеными на протяжении многих десятилетий в качестве селекционных и технологических стационаров, на этих площадях также размещены научные корпуса и хозяйственные постройки, почти 400 га уже изъяты или находятся в стадии отторжения. Как раз 30 с небольшим гектаров, кстати, их «нарежут» из селекционного стационара, должны отойти под новый городской парк.
В результате осуществленного за прошедшие годы земельного передела, впору назвать его «земельным харакири», научно-производственной базе института уже нанесен ощутимый урон. И уж совсем туманна перспектива научного учреждения: по Генеральному плану развития Саратова земли НИИСХ Юго-Востока – это зона массовой жилищной застройки.
– Дальнейший отъем новых участков под нужды, как оказалось не только жилищного строительства, но и под бизнес-проекты вроде создания городского парка, грозит полным уничтожением научно-производственной базы института. Между тем, делать на асфальте полноценную и эффективную сельскохозяйственную науку еще никому не удавалось, равно, как и накормить население без деятельного участия ученых в работе АПК, – ставит неутешительный диагноз директор НИИСХ Юго-Востока, доктор сельскохозяйственных наук Александр Прянишников.
На протяжении последних пяти лет руководство института при поддержке Россельхозакадемии предлагало Федеральному фонду РЖС и региональным властям отказаться от поспешного и хаотичного изъятия земель, выработать сбалансированный и цивилизованный вариант решения проблемы, в равной мере учитывающий интересы науки и города. Тем более что на уже изъятых у научного учреждения землях не наблюдается высоких темпов массового жилищного строительства, да и готовых проектных решений по тому же городскому парку, судя по комментарию губернатора, тоже нет. Так для чего же поспешно забирать у института все новые и новые земельные площади?
Хочется надеяться, что активная позиция, заявленная на съезде селекцентров со стороны ФАНО России, поможет разрядить критическую ситуацию, которая сложилась в Саратове. «Без разрешения института, или ФГУП никому ничего не отдадим», – заверил участников съезда Вугар Багиров, комментируя вопросы ученых по земельным делам в разных регионах страны. Да, и сформированный на съезде Совет селекционных центров России вряд ли обойдет своим вниманием эту острую проблему.
Интересно и другое, а как быть с юридическим и этическим казусом, возникшем в Саратове? Еще одна цитата из комментария главы региона Валерия Радаева по проекту строительства городского парка на землях знаменитого института.
«Основные вопросы, с которыми приходиться сталкиваться при решении проблемы – земельные. Тридцать с небольшим гектаров не без трудностей были переведены из федеральной собственности в областную. Сейчас все проволочки устранены, договор о безвозмездной передаче земель с Фондом содействия развитию жилищного строительства подписан – что можно назвать небольшой, но очень значимой победой, реальным шагом вперед».
Коллизию эту можно сформулировать так: правомочно и уместно ли заявление губернатора Саратовской области Радаева об изъятии земельного участка у научного учреждения, подведомственного ФАНО и РАН, в период действия годичного моратория Президента РФ Путина на использование имущественного комплекса академической науки?
Хотелось бы также спросить: а кого победили в Саратове – селекционеров, науку, институт, которому принадлежит земля? Неужто, в Саратовской области – исконной житнице России замену опытных полей науки на аттракционы, правда, с оговоркой «возможно», действительно считают «реальным шагом вперед»?
Саратову необходимо развиваться? Кто спорит. Но почему для этого нужно уничтожать научно-производственную базу НИИСХ Юго-Востока, которая десятилетиями была и остается источником уникальных сортов, не предложив при этом институту ничего взамен? Они, эти сорта, по-прежнему занимают миллионы гектаров российской пашни, обеспечивают продовольственным зерном и другой продукцией население страны.
Невзгоды и радости Alma Mater
Получить ясный и четкий ответ на поставленные вопросы важно не только для саратовцев, но и для коллективов селекционеров из других регионов страны, поскольку свою кипучую деятельность Федеральный фонд РЖС развернул от Петербурга до Владивостока. В его активе уже десятки участков федеральных земель сельхозназначения, изъятых у учреждений науки и переданные под жилищное строительство.
Неоднократные попытки оспорить отчуждение земель вплоть до обращения в Конституционный суд РФ, высшие федеральные органы представительной и исполнительной власти страны, предпринятые в последние годы Россельхозакадемией и ее научными организациями на местах, успехом не увенчались.
Впрочем, один прецедент в пользу научного коллектива имеется – в Петербурге это случилось. Как было, что стало, настоящее и будущее уникальной коллекции, собранной во Всероссийском НИИ растениеводства им. Н.И. Вавилова – рассказал его директор, доктор биологических наук Николай Дзюбенко.
– Николай Иванович, вам удалось невероятное – вернуть земли института, расположенные в городской черте Петербурга…
Н. Дзюбенко: Есть два поручения двух президентов России и есть постановление Правительства России, когда Владимир Владимирович Путин был еще Председателем правительства, о том чтобы из фонда РЖС земли возвратить. На Павловской станции у нас было изъято 92 гектара – это городская черта Санкт-Петербурга. Сейчас опытная станция находится в стадии реорганизации. Во время этих событий нас поддержала российская и международная научная общественность, социально обеспокоенная общественность. Спасибо СМИ – 99 процентов публикаций были в защиту института и коллекции.
– Обжегшись раз, какие защитные меры по сохранению земельного фонда вы предприняли?
Н. Дзюбенко: По решению еще Россельхозакадемии и сейчас по решению ФАНО мы Павловскую опытную станцию присоединяем к институту для того, чтобы еще более защитить имеющееся там имущество и землю. Это примерно 500 гектаров земли в городской черте. Пытаемся сохранить землю и имущество других опытных станций и наших филиалов, а их у нас девять станций и два филиала на территории России от Мурманской области до Дагестана и Дальнего Востока. Ставим также вопрос о том, чтобы нам возвратили две станции в Крыму, которые в свое время входили в состав опытной сети института. Все это позволит нам качественно решать научно-технические вопросы, связанные с сохранением коллекции, ее изучением и рациональным использованием.
– А законодательно земельный фонд, сама коллекция растений, которой располагает институт, защищены?
Н. Дзюбенко: Сегодня это самый главный вопрос. Потому что эта уникальная коллекция – национальное достояние России, которая важна и для всего мира, так вот эта коллекция в настоящее время вне юридического поля. Сейчас фактически нет ни одного правоустановочного документа, которые бы определял статус коллекции. Поэтому мы в инициативном порядке разработали законопроект Федерального закона. Но его продвижение идет очень тяжело. Уже пошел восьмой круг согласований и все упирается в одно – в отсутствие государственного финансирования на содержание коллекции.
– Неужто коллекция ВИР оказалась такой неподъемной для госбюджета?
Н. Дзюбенко: У нас 325 тысяч образцов – это четвертая в мире по численности и первая по значимости коллекция. Со всей ответственностью подтверждаю эти данные. Есть довольно сложный конвейерный комплекс научно-технических работ, выполнение которых требует стабильного финансирования. Например, ежегодно нам нужно пересеять 30 тысяч образцов, чтобы сохранить их жизнеспособность. У нас примерно 27 тысяч образцов плодово-ягодных культур, которые находятся в полевых условиях. За ними нужен уход, их нужно охранять. На все это государство не выделяет практически ни копейки. У нас есть национальное хранилище в Краснодарском крае, где собрано почти 270 тысяч образцов. Это запас генетического разнообразия для настоящего и будущих поколений, на содержание которого средства государством также практически не выделяются. Просим ФАНО решить этот вопрос.
– И какое финансирование нужно институту?
Н. Дзюбенко: Есть мировые стандарты ФАО по содержанию коллекции, мы должны им соответствовать. По последним расчетам, которые я делал для ФАНО, нам на 2015 год необходимо 425 миллионов рублей. Эти средства нужны, чтобы провести реорганизацию, выполнить майские Указы Президента РФ Путина и отвечать всем мировым стандартам по пополнению, изучению и хранению коллекции.
– А как за рубежом финансируют аналогичные коллекции?
Н. Дзюбенко: В пересчете на один образец мы тратим 600 рублей. За рубежом в крупнейших хранилищах, их на сегодняшний день создано 11, тратят около 600 долларов. Соответственно, пропорция примерно 1 к 35 не в нашу пользу.
– Во времена Вавилова ВИР был признанным лидером в стране и мире не только по количеству собранных растений, но и по практическому использованию этого уникального генофонда в селекции. А что сейчас?
Н. Дзюбенко: И сегодня на 50 – 60 процентов успех селекционера зависит от того, какую коллекцию для него подберут наши специалисты. Сейчас многие говорят: молекулярная генетика, генная инженерия решат все. Не согласен! Это еще только инструментарий, который нуждается в дальнейшем развитии и совершенствовании. Без качественного исходного материала, и, конечно же, без знаний селекционера, без его удачи сорт не создать. По крайней мере, еще ни один генный инженер не создал сорт с ноля.
– То есть, ВИР и в обозримой перспективе останется для селекционеров Alma Mater, будет ими востребован?
Н. Дзюбенко: Гениальный Вавилов собрал уникальный генофонд. Мы его сохранили, пополнили, развили, изучили и представили селекционерам исходный материал для селекции, который позволил им создавать шедевры с минимальными затратами. И в советское время, и в настоящее время государство никаких проблем не имело ни с глобальными пандемиями, ни с какими-то глобальными потерями на огромных площадях. Почему? Потому что эффективно работали селекционеры, грамотно используя нашу коллекцию. И сегодня при всех сложностях с финансированием у нас есть возможность продолжать работу на высоком научном уровне: имеется земля, имущество, достаточный коллектив, есть еще, слава Богу, идеи и соответствующая квалификация. Пока весь мир ездит к нам учиться. Пока.
P.S.
Чтобы создать новый сорт, внедрить его в производство – селекционеру требуются годы. А если изменила удача, или помешали внешние обстоятельства? Или кто-то решит, например, в Саратове, что на месте селекционных полей отныне будут аттракционы.
«Селекционный процесс можно разрушить в течение одного дня, даже одной минуты достаточно, чтобы подписать какой-то приказ. Но восстановить утраченное – это длительный процесс, на который порой уходят десятилетия». Сказано директором ВИР Николаем Дзюбенко со знанием дела. Он и его научный коллектив на собственном опыте испытали разрушительную силу административного напора, когда у института изымали гектары петербургской земли.
«Благодаря совместной работе с НИИСХ Юго-Востока, другими институтами, пропасть между научными достижениями и внедрением в практику мы сократили до нуля. Ученые создают сорта, технологии – мы внедряем. Эффект колоссальнейший. Всем говорю – науку чтить надо!». Вот и вся философия, следуя которой участник съезда Александр Жильников вывел свои хозяйства ООО «Волжские семена» и ООО «Бурдыгинское» в лидеры семеноводческой отрасли Оренбургской области. Чтобы сделать такой реальный шаг вперед, Жильникову и его команде потребовалось более десяти лет.
Сколько же еще нужно времени, чтобы осознать простую истину: научные школы отечественной селекции – это национальное достояние, гарантия продовольственной безопасности России, ключ к решению задачи по импортозамещению; а научно-производственная инфраструктура – не объект для проведения разрушительных «земельных харакири»?
[attachment=24]
[attachment=25]
Связь времен
Удостоверение «Заслуженный сортоиспытатель» за № 1, выписанное на имя Николая Ивановича Вавилова, председатель ФГБУ «Госсорткомиссия» Виталий Волощенко вручил на пленарном заседании съезда директору Всероссийского института растениеводства им. Н.И. Вавилова (ВИР) Николаю Дзюбенко. Этим Почетным званием отмечены заслуги академика Вавилова в организации системы государственных сортоиспытаний, которая была и остается важнейшим звеном, связующим науку и производство.
Символично, что церемония вручения прошла в Саратове. В этом волжском городе в начале прошлого века начал свою научную деятельность Николай Вавилов. Именно здесь молодой ученый сформулировал «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости», принесший ему всемирное признание. Вместе с Вавиловым в Саратове работала плеяда талантливых ученых, усилиями которых этот город стал одним из крупнейших центров отечественной сельскохозяйственной науки.
В тот же временной период при непосредственном участии Вавилова проходит становлении саратовской школы селекции, основателями которой являются Александр Иванович Стебут и Георгий Карлович Мейстер. Со временем эта научная школа организационно оформилась в НИИ сельского хозяйства Юго-Востока.
Зерна знаний, «посеянные» отцами-основателями, дали обильные всходы. На счету нескольких поколений селекционеров НИИСХ Юго-Востока за период немногим более столетия свыше 450 сортов и гибридов различных сельхозкультур. Шехурдин, Мамонтова, Васильчук, Ильин, Бамбышев создали уникальные коллекции сортов яровой пшеницы, проса, озимой ржи, вошедшие в золотой фонд отечественной и мировой селекции.
И в новейшей истории Саратов по-прежнему остается для научной России знаковым местом. Примечательная деталь, именно в переломные моменты своего развития научное сообщество собирается в этом волжском городе. Так было в 1994 году, когда в Саратове состоялся I съезд Вавиловского общества генетиков и селекционеров России, ставшего правопреемником Всесоюзного общества генетиков и селекционеров имени Вавилова. И вот новая встреча в 2014-м на I съезде селекционных центров России в сложный период реформирования отечественной науки.
«Мы все ученики Вавилова» – сказано участником съезда, начальником управления сельскохозяйственной науки Федерального агентства научных организаций России (ФАНО) Вугаром Багировым. Заявление это ко многому обязывает тех, кто разделяет научные цели и высокие моральные принципы Николая Ивановича Вавилова. И прошедший в Саратове съезд селекционеров явил тому примеры. «Cамое главное не дайте разрушиться институтам», – обратилась к представителю ФАНО Багирову академик, заведующая отделом пшениц Краснодарского НИИ сельского хозяйства имени Лукьяненко Людмила Беспалова.
Еще раз о земле
И еще цитата из выступления на пленарном заседании Людмилы Андреевны: «Наш институт сохранил фитатроно-тепличный комплекс, мы обновили оборудование. А сейчас, представляете, над этим комплексом нависают дома, и их жильцы выставляют нам претензии: чего вы нам светите в лицо! А если заберут и эту площадь? – для института это уничтожение столетней работы».
Именно это – постепенная ликвидация научно-производственной базы НИИ сельского хозяйства Юго-Востока (НИИСХ Юго-Востока), а значит и возможности продолжения полноценной научной и селекционной работы – уже происходит пятый год в Саратове. Последняя новость из хроники «обезземеливания». Буквально за два дня до открытия съезда, 5-го августа, на интернет-портале правительства Саратовской области был размещен комментарий губернатора Валерия Радаева по проекту строительства городского парка на землях института. Вот лишь одна цитата из этого документа.
«На территории, известной саратовцам как земли НИИСХ Юго-Востока, будет крупнейшая зона отдыха области – почти в два раза превышающая площадь Городского парка. Ее тематика сейчас определяется. Возможно, здесь разместятся аттракционы, конный манеж, спортивные сооружения. Мы готовы выслушать любые конструктивные предложения по наполнению территории. Все они будут детально изучены и учтены при составлении технического задания на проектирование. Парк должен быть современным, удобным для саратовцев всех возрастов: и детей, и молодежи, и старшего поколения. Уверен, он станет еще одной визитной карточкой города, его новой достопримечательностью. Вопросов пока много, но главный ответ уже есть – парку быть!».
Вопросов действительно много, и главный среди них: а что будет с НИИ сельского хозяйства Юго-Востока – старейшим селекционным центром страны, поставщиком новых сортов и технологий для зоны засушливого юго-востока России плюс Республика Казахстан?
Об этом в комментарии губернатора по проекту строительства городского парка ни слова, как впрочем, и в других его публичных выступлениях. И это притом, что только в Саратовской области сорта зерновых и других культур селекции НИИСХ Юго-Востока занимают более 70 процентов посевных площадей. По данным Россельхозцентра этими сортами засевают каждый десятый гектар российской пашни.
Это уже не первый случай отъема у института федеральных земель сельхозназначения, расположенных в городской черте Саратова. Из 1400 гектаров, используемых учеными на протяжении многих десятилетий в качестве селекционных и технологических стационаров, на этих площадях также размещены научные корпуса и хозяйственные постройки, почти 400 га уже изъяты или находятся в стадии отторжения. Как раз 30 с небольшим гектаров, кстати, их «нарежут» из селекционного стационара, должны отойти под новый городской парк.
В результате осуществленного за прошедшие годы земельного передела, впору назвать его «земельным харакири», научно-производственной базе института уже нанесен ощутимый урон. И уж совсем туманна перспектива научного учреждения: по Генеральному плану развития Саратова земли НИИСХ Юго-Востока – это зона массовой жилищной застройки.
– Дальнейший отъем новых участков под нужды, как оказалось не только жилищного строительства, но и под бизнес-проекты вроде создания городского парка, грозит полным уничтожением научно-производственной базы института. Между тем, делать на асфальте полноценную и эффективную сельскохозяйственную науку еще никому не удавалось, равно, как и накормить население без деятельного участия ученых в работе АПК, – ставит неутешительный диагноз директор НИИСХ Юго-Востока, доктор сельскохозяйственных наук Александр Прянишников.
На протяжении последних пяти лет руководство института при поддержке Россельхозакадемии предлагало Федеральному фонду РЖС и региональным властям отказаться от поспешного и хаотичного изъятия земель, выработать сбалансированный и цивилизованный вариант решения проблемы, в равной мере учитывающий интересы науки и города. Тем более что на уже изъятых у научного учреждения землях не наблюдается высоких темпов массового жилищного строительства, да и готовых проектных решений по тому же городскому парку, судя по комментарию губернатора, тоже нет. Так для чего же поспешно забирать у института все новые и новые земельные площади?
Хочется надеяться, что активная позиция, заявленная на съезде селекцентров со стороны ФАНО России, поможет разрядить критическую ситуацию, которая сложилась в Саратове. «Без разрешения института, или ФГУП никому ничего не отдадим», – заверил участников съезда Вугар Багиров, комментируя вопросы ученых по земельным делам в разных регионах страны. Да, и сформированный на съезде Совет селекционных центров России вряд ли обойдет своим вниманием эту острую проблему.
Интересно и другое, а как быть с юридическим и этическим казусом, возникшем в Саратове? Еще одна цитата из комментария главы региона Валерия Радаева по проекту строительства городского парка на землях знаменитого института.
«Основные вопросы, с которыми приходиться сталкиваться при решении проблемы – земельные. Тридцать с небольшим гектаров не без трудностей были переведены из федеральной собственности в областную. Сейчас все проволочки устранены, договор о безвозмездной передаче земель с Фондом содействия развитию жилищного строительства подписан – что можно назвать небольшой, но очень значимой победой, реальным шагом вперед».
Коллизию эту можно сформулировать так: правомочно и уместно ли заявление губернатора Саратовской области Радаева об изъятии земельного участка у научного учреждения, подведомственного ФАНО и РАН, в период действия годичного моратория Президента РФ Путина на использование имущественного комплекса академической науки?
Хотелось бы также спросить: а кого победили в Саратове – селекционеров, науку, институт, которому принадлежит земля? Неужто, в Саратовской области – исконной житнице России замену опытных полей науки на аттракционы, правда, с оговоркой «возможно», действительно считают «реальным шагом вперед»?
Саратову необходимо развиваться? Кто спорит. Но почему для этого нужно уничтожать научно-производственную базу НИИСХ Юго-Востока, которая десятилетиями была и остается источником уникальных сортов, не предложив при этом институту ничего взамен? Они, эти сорта, по-прежнему занимают миллионы гектаров российской пашни, обеспечивают продовольственным зерном и другой продукцией население страны.
Невзгоды и радости Alma Mater
Получить ясный и четкий ответ на поставленные вопросы важно не только для саратовцев, но и для коллективов селекционеров из других регионов страны, поскольку свою кипучую деятельность Федеральный фонд РЖС развернул от Петербурга до Владивостока. В его активе уже десятки участков федеральных земель сельхозназначения, изъятых у учреждений науки и переданные под жилищное строительство.
Неоднократные попытки оспорить отчуждение земель вплоть до обращения в Конституционный суд РФ, высшие федеральные органы представительной и исполнительной власти страны, предпринятые в последние годы Россельхозакадемией и ее научными организациями на местах, успехом не увенчались.
Впрочем, один прецедент в пользу научного коллектива имеется – в Петербурге это случилось. Как было, что стало, настоящее и будущее уникальной коллекции, собранной во Всероссийском НИИ растениеводства им. Н.И. Вавилова – рассказал его директор, доктор биологических наук Николай Дзюбенко.
– Николай Иванович, вам удалось невероятное – вернуть земли института, расположенные в городской черте Петербурга…
Н. Дзюбенко: Есть два поручения двух президентов России и есть постановление Правительства России, когда Владимир Владимирович Путин был еще Председателем правительства, о том чтобы из фонда РЖС земли возвратить. На Павловской станции у нас было изъято 92 гектара – это городская черта Санкт-Петербурга. Сейчас опытная станция находится в стадии реорганизации. Во время этих событий нас поддержала российская и международная научная общественность, социально обеспокоенная общественность. Спасибо СМИ – 99 процентов публикаций были в защиту института и коллекции.
– Обжегшись раз, какие защитные меры по сохранению земельного фонда вы предприняли?
Н. Дзюбенко: По решению еще Россельхозакадемии и сейчас по решению ФАНО мы Павловскую опытную станцию присоединяем к институту для того, чтобы еще более защитить имеющееся там имущество и землю. Это примерно 500 гектаров земли в городской черте. Пытаемся сохранить землю и имущество других опытных станций и наших филиалов, а их у нас девять станций и два филиала на территории России от Мурманской области до Дагестана и Дальнего Востока. Ставим также вопрос о том, чтобы нам возвратили две станции в Крыму, которые в свое время входили в состав опытной сети института. Все это позволит нам качественно решать научно-технические вопросы, связанные с сохранением коллекции, ее изучением и рациональным использованием.
– А законодательно земельный фонд, сама коллекция растений, которой располагает институт, защищены?
Н. Дзюбенко: Сегодня это самый главный вопрос. Потому что эта уникальная коллекция – национальное достояние России, которая важна и для всего мира, так вот эта коллекция в настоящее время вне юридического поля. Сейчас фактически нет ни одного правоустановочного документа, которые бы определял статус коллекции. Поэтому мы в инициативном порядке разработали законопроект Федерального закона. Но его продвижение идет очень тяжело. Уже пошел восьмой круг согласований и все упирается в одно – в отсутствие государственного финансирования на содержание коллекции.
– Неужто коллекция ВИР оказалась такой неподъемной для госбюджета?
Н. Дзюбенко: У нас 325 тысяч образцов – это четвертая в мире по численности и первая по значимости коллекция. Со всей ответственностью подтверждаю эти данные. Есть довольно сложный конвейерный комплекс научно-технических работ, выполнение которых требует стабильного финансирования. Например, ежегодно нам нужно пересеять 30 тысяч образцов, чтобы сохранить их жизнеспособность. У нас примерно 27 тысяч образцов плодово-ягодных культур, которые находятся в полевых условиях. За ними нужен уход, их нужно охранять. На все это государство не выделяет практически ни копейки. У нас есть национальное хранилище в Краснодарском крае, где собрано почти 270 тысяч образцов. Это запас генетического разнообразия для настоящего и будущих поколений, на содержание которого средства государством также практически не выделяются. Просим ФАНО решить этот вопрос.
– И какое финансирование нужно институту?
Н. Дзюбенко: Есть мировые стандарты ФАО по содержанию коллекции, мы должны им соответствовать. По последним расчетам, которые я делал для ФАНО, нам на 2015 год необходимо 425 миллионов рублей. Эти средства нужны, чтобы провести реорганизацию, выполнить майские Указы Президента РФ Путина и отвечать всем мировым стандартам по пополнению, изучению и хранению коллекции.
– А как за рубежом финансируют аналогичные коллекции?
Н. Дзюбенко: В пересчете на один образец мы тратим 600 рублей. За рубежом в крупнейших хранилищах, их на сегодняшний день создано 11, тратят около 600 долларов. Соответственно, пропорция примерно 1 к 35 не в нашу пользу.
– Во времена Вавилова ВИР был признанным лидером в стране и мире не только по количеству собранных растений, но и по практическому использованию этого уникального генофонда в селекции. А что сейчас?
Н. Дзюбенко: И сегодня на 50 – 60 процентов успех селекционера зависит от того, какую коллекцию для него подберут наши специалисты. Сейчас многие говорят: молекулярная генетика, генная инженерия решат все. Не согласен! Это еще только инструментарий, который нуждается в дальнейшем развитии и совершенствовании. Без качественного исходного материала, и, конечно же, без знаний селекционера, без его удачи сорт не создать. По крайней мере, еще ни один генный инженер не создал сорт с ноля.
– То есть, ВИР и в обозримой перспективе останется для селекционеров Alma Mater, будет ими востребован?
Н. Дзюбенко: Гениальный Вавилов собрал уникальный генофонд. Мы его сохранили, пополнили, развили, изучили и представили селекционерам исходный материал для селекции, который позволил им создавать шедевры с минимальными затратами. И в советское время, и в настоящее время государство никаких проблем не имело ни с глобальными пандемиями, ни с какими-то глобальными потерями на огромных площадях. Почему? Потому что эффективно работали селекционеры, грамотно используя нашу коллекцию. И сегодня при всех сложностях с финансированием у нас есть возможность продолжать работу на высоком научном уровне: имеется земля, имущество, достаточный коллектив, есть еще, слава Богу, идеи и соответствующая квалификация. Пока весь мир ездит к нам учиться. Пока.
P.S.
Чтобы создать новый сорт, внедрить его в производство – селекционеру требуются годы. А если изменила удача, или помешали внешние обстоятельства? Или кто-то решит, например, в Саратове, что на месте селекционных полей отныне будут аттракционы.
«Селекционный процесс можно разрушить в течение одного дня, даже одной минуты достаточно, чтобы подписать какой-то приказ. Но восстановить утраченное – это длительный процесс, на который порой уходят десятилетия». Сказано директором ВИР Николаем Дзюбенко со знанием дела. Он и его научный коллектив на собственном опыте испытали разрушительную силу административного напора, когда у института изымали гектары петербургской земли.
«Благодаря совместной работе с НИИСХ Юго-Востока, другими институтами, пропасть между научными достижениями и внедрением в практику мы сократили до нуля. Ученые создают сорта, технологии – мы внедряем. Эффект колоссальнейший. Всем говорю – науку чтить надо!». Вот и вся философия, следуя которой участник съезда Александр Жильников вывел свои хозяйства ООО «Волжские семена» и ООО «Бурдыгинское» в лидеры семеноводческой отрасли Оренбургской области. Чтобы сделать такой реальный шаг вперед, Жильникову и его команде потребовалось более десяти лет.
Сколько же еще нужно времени, чтобы осознать простую истину: научные школы отечественной селекции – это национальное достояние, гарантия продовольственной безопасности России, ключ к решению задачи по импортозамещению; а научно-производственная инфраструктура – не объект для проведения разрушительных «земельных харакири»?
Владимир Рязанов, Саратов
[attachment=24]
[attachment=25]