«Хочется мирного мира И счастливого счастья...»

На конкурс «Помнить вечно»


Весенние майские дни всегда насыщены встречами ветеранов, вечерами памяти, концертными программами. Собираясь на праздник, ветераны надевают свои боевые и трудовые награды. И если внимательно присмотреться к их орденам и медалям, то и карта не потребуется: за оборону Сталинграда, Москвы, Ленинграда, освобождение Киева, Севастополя, Белоруссии, за Варшаву, Вену, Прагу, за взятие Берлина. За отвагу, за доблесть, за труд... Сколько же нужно было с боями пройти, проползти, пролететь, через какие нечеловеческие испытания на фронте и в тылу пройти, чтобы услышать 9 мая по радио долгожданную фразу голосом Юрия Левитана «О полной капитуляции фашистской Германии».
Как сказал мне один ветеран: «Для нас праздник Победы — это все». Объемнее, пожалуй, и не скажешь. Это замечательно, что живы еще люди, которые помнят день 9 мая 1945 года, что сохранились воспоминания участников Великой Отечественной войны, их голоса, записанные на магнитную ленту.

Живые голоса Победы

Александр Иванович Кузнецов, 40 лет проработал на саратовском «Жиркомбинате». Но сначала была война. В июле 1942 года он был направлен на Воронежский фронт, сначала был командиром взвода, через три месяца — командиром батареи знаменитых «Катюш». Он прошел со своей батареей до конца войны: форсировал Днепр, Вислу, освобождал Польшу, брал Берлин, освобождал Прагу. Александр Иванович вспоминал:
-Я принимал непосредственное участие в штурме Берлина. Среди моих целей был вагон с боеприпасами, техника, живая сила противника. Однажды мне был дан приказ командования: бить по двум целям и до утра продержаться. Весь боекомплект дивизиона дали мне... Потом за это меня наградили орденом Александра Невского. Потому что я не дал вражеской колонне продвинуться, рассеял ее и дал возможность нашим частям занять этот участок. 5 мая мы только расположились отдыхать — приказ: немедленно вперед, в поход. Оказывается, в Чехословакии жители Праги восстали и просили советское командование оказать помощь, спасти их жизни и город. Я был в 3-й танковой армии маршала Рыбалко. В первую очередь пошли танки, за ними самоходная артиллерия. Расстояние 350 километров, а союзники находились где-то в 50 километрах. Приказ был — во что бы то ни стало, как можно быстрее освободить Прагу. С ходу взяли немецкий Дрезден, Судетские горы. 8 мая мы двигались ночью. Вдруг взлетела одна ракета, вторая, десятая, сотни ракет! Глубокая ночь, что такое? Мы опешили. Потом поняли: Германия подписала акт о капитуляции. Застрочили пулеметы, автоматы, заухал миномет — вот как мы встретили эту весть. И рано утром мы были на улицах Праги. Это было всеобщее ликование, народ встречал нас как родных братьев, со слезами на глазах. Они говорили: мы семь лет вас ждали! Цветы, пиво, конфеты, приглашали домой, угощали вех! Конечно, мы всю войну думали о Победе. Думали: да разве может он, немец, завоевать Россию!

Боевой путь Павла Степановича Михеева — от Сталинграда до Берлина:
- По Сальским, калмыцким степям по 70-80 километров в день шагали. А с каким грузом! Вы знаете, минометная плита 82-х, она 22 килограмма, дальше винтовка — 4.400, патронов 120, тоже что-то весят, лопатка, противогаз и вещмешок. Всю Россию прошли с боями, Украину, Молдавию, Румынию. Потом начался путь на Берлин. А в Берлине бои, 5 апреля еще оборону держали, а 12-го 45-го года уже пошли в наступление наши войска. Померань, Лодзь,— лагеря Освенцим, Майданек освобождали. Страшно было на это смотреть, впечатление ужасное. Потом Демблин — крепость брали. Только в одном бою наша батарея сбила семь самолетов, а наше орудие — два. 16-го апреля форсировали Одер и заняли боевую позицию. На рассвете самолет низко летит, а мы все в боевой готовности. Три выстрела дали — и двухмоторный «Мессершмидт-110» упал, недалеко от нас взорвался. А 30 апреля меня в голову ранило. Сестра прибежала перевязывать, и опять налетели самолеты, бомбить стали. Ее в голову, и она у меня на руках скончалась. Наташа Зюбинская, такая была сильная, хохотушка, жизнерадостная была! В последние дни войны погибали люди. Когда Берлин взяли — пожарища, дым, гарь. Теперь приказ командира батареи приходит: занять огневую позицию - западнее Берлина окружена группировка немцев, последняя оказывающая сопротивление. Вот там мы дали, как говорится. Такой был сильный дух в армии!

С ветераном труда Павлом Андреевичем Кликушиным мы познакомились на одном из праздничных вечеров. Он поделился своими воспоминаниями.
- День Победы! Я только одно могу сказать как мы, мальчишки тринадцатилетние пришли на завод, хотя сначала нас не брали, но потом взяли и мальчишек, и девчонок. Работали мы день и ночь, не выходили из завода. Это 306-й завод на 3-й Дачной. В то время было очень тяжело — питания не было. Голодные, грязные, холодные, спали где-нибудь в проходе около теплой трубы. Стояли у станков и выполняли нормы. Мы прожили суровую жизнь. И день Победы — это самый, самый желанный праздник!

Андрей Спиридонович Попов, танкист 11-й гвардейской тяжело-танковой бригады вспоминал о Берлинской операции:
-Немцы считали, что глубокоэшелонированные Зееловские высоты сумеют удержать Берлин. Но не смогли. Потому что у нас уже было абсолютное превосходство. Сначала была огневая подготовка утром, когда еще было темно, но от наших артиллерийских залпов стало светло, как днем. Тем более еще включили прожектора для этой операции. А потом уже двинулись танки, за ними пехота. Сверху бомбила еще авиация. Все было взломано, подавлены огневые точки противника, и мы в числе первых, как танки прорыва, вошли в Берлин. Мы с пехотой вместе продвигались квартал за кварталом к центру. Нам передали, что на перекрестке подбили танк Т-34 впереди нас. Значит там установлена противотанковая пушка где-то в помещении. Как только танк поворачивает на эту улицу, прямой наводкой его уничтожает. Благодаря нашему механику, который сумел так быстро развернуться, чтобы не оказаться бортом к артиллерийской установке, мы уничтожили эту пушку. Дошли до Рейхстага, помню темного цвета здание. 2 мая нам сообщили, что немцы капитулировали. И как-будто мы попали в другой мир — тишина! Нам дали возможность выйти из танков. Все, немцы сдались, победа! Началась стрельба. Стали на стенах Рейхстага писать, в том числе и я написал: Попов из Пеньково.

«Хорошо помню утро первого мирного дня. Оно было необычайно тихим и мягким. Странно было смотреть, что люди ходят совершенно свободно, ничего не опасаясь. Солдаты и офицеры, встречаясь, целовались, ничуть не смущаясь слез, текших по обветренным лицам. Даже солнце в то утро словно бы в нетерпении выпрыгнуло из-за горизонта, вмиг осыпав еще тихо дымившийся город веселыми праздничными лучами», - написал в своей книге «17 штурмовых дней» генерал-майор Михаил Иванович Сафонов, участник штурма Берлина. Михаил Иванович вспоминал:
-Да, Берлин штурмовали. Но Берлин штурмовали два с половиной миллиона наших воинов. А имперскую канцелярию и Бункер пришлось только нашей 301-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии. Нашей дивизией командовал саратовец Владимир Семенович Антонов. Мы поставили последнюю точку на существовании Гитлера, его третьего рейха. 2 мая мы с этим закончили, через день ставили свои автографы на Рейхстаге. Подошли и стали искать место, где расписаться. Вдруг выходит Жуков с подчиненными, сразу ко мне: «Начальник штаба, что делаешь?» Говорю про автограф, про то, что не хочу, чтобы больше война была. Он ответил — присоединяюсь, рассмеялся. У меня фотографии сохранились. А штурм Берлина дался трудно, мы потеряли много хороших людей. Только в Трептов-парке похоронено 500 человек, из них 23 Героя Советского Союза! Даже оценить трудно, какой это был день — Победы. Люди, казалось, не могли поверить, что нет войны. И немцы не верили, что русские такие добродушные. Ведь мы кормили их детей, это осталось в моей памяти. Казалось, небо светит по-иному. Радость была величайшая. А мы в самые тяжелые дни верили в Победу, приближали всеми силами, ждали.
Говоря о Великой Отечественной войне мы часто повторяем слово «память». Память о жестоких испытаниях и славных победах должна жить и передаваться от поколения к поколению. И не смотря на попытки разного рода новоявленных политиков извратить события, умались роль Советской армии и тех, кто трудился в тылу, оболгать и очернить факты, имена, правда о войне живет в семьях, архивах, книгах, музеях. Живет и будет жить, если все мы позаботимся об этом.